Среди родов, носивших титул принцев, был и исконно русский род Суворовых. Сардинский король Карл-Эммануил IV предоставил Александру Васильевичу Суворову права члена королевского дома. Ему была вручена грамота великого фельдмаршала пьемонтских войск и грамота гранда королевства Сардинского с потомственным титулом принца и кузена королевского. «Отличие, сделанное Вам его величеством королем Сардинии, — писал 25 августа 1799 г. император Павел I, — я от всего сердца позволяю Вам принять; чрез сие Вы и мне войдете в родство, быв единожды приняты в царскую фамилию, потому что владетельные особы между собой все считаются роднею». Род Суворовых носил этот титул до самого конца XIX в., когда скончался последний прямой потомок А. В. Суворова по мужской линии.
Интересен и такой факт. Дочь генерал-фельдмаршала русской службы принца Петра-Августа-Фридриха Голштейн-Бекского, Екатерина Петровна (1750–1811), выйдя замуж за князя Ивана Сергеевича Барятинского, пользовалась титулом не княгини Барятинской, на который она имела право после замужества, а принцессы Барятинской.
В 1786 г. князь Адам-Казимеж Чарторыский (1734–1823), являвшийся, как и Трубецкие, Куракины и Голицыны, потомком великого князя литовского Гедимина, получил от императора Иосифа II титул князя Римской империи для всех своих потомков и, сверх того, для старшего в роде — достоинство герцога по королевству Галицкому с титулом герцога Клеванского и Цукауского. Этот титул унаследовал (после смерти отца и старшего брата) его внук Владислав (1828–1894).
С древнейших времен Русское государство знало только один родовой титул — княжеский. Упоминание этого титула у славянских племен восходит еще к VII в. Есть сведения о русских князьях и в некоторых византийских хрониках. Так, в житии святого Стефана Сурожского говорится о нападении на Сурож русского князя Бравамила и о принятии им там крещения. Это известие относится к IX в.
Ранее бытовало мнение, что титул князя носили только потомки Рюрика, которые княжили на огромной территории от Карпат до Волги. Это не соответствует действительности, ведь в Древней Руси титулом князя именовались не только Рюриковичи, но и представители иных династий. Здесь можно упомянуть князя полоцкого Рогволода, чья дочь Рогнеда стала супругой князя Владимира и матерью князя Изяслава, потомки которого так и остались из поколения в поколение владетельными князьями Полоцкой земли. В XI в. в летописях упоминается и правитель аланов — касожский князь Редедя (Редега), потомки которого — известные дворянские фамилии: Лопухины, Глебовы, Ушаковы. Русский титул князя употреблялся и по отношению к некоторым племенным вождям балтов, и прежде всего к литовским кунигасам. Еще в X в. новгородцы обращались к князю Святославу с тем, что если он не даст им князя из своих сыновей, то они выберут себе князя из другого рода, но в дальнейшем подобное практически больше нигде не встречается.
Позднее княжеским титулом владеют исключительно потомки рода Рюрика. Этот титул принадлежал им всем по праву происхождения, независимо от каких-либо других условий, а только от кровных родственных уз и равнял всех Рюриковичей, поскольку они прежде всего являлись между собой ближайшими родственниками. Со временем род Рюрика чрезвычайно расширился, настолько, что зачастую одним уделом или городом могло владеть несколько княжеских фамилий, имеющих одного общего предка.
Первые поколения князей-Рюриковичей не имели постоянного княжения и перемещались с места на место, из одного города в другой, все время меняя территорию своего правления. Это было связано с принципом старшинства в роду, по законам которого власть переходила не от отца к сыну, а к следующему по старшинству родственнику (обычно следующему по возрасту брату). Эта иерархия сохранялась вплоть до самой вершины, великого князя киевского, который считался только старшим среди других равноправных владетельных князей. Например, пятый сын князя Ярослава Мудрого, Всеволод I Ярославич (1030–1093), со смертью отца в 1054 г. стал князем переяславским, потом князем черниговским, затем ростовским, и только когда стал старшим в роду — великим князем киевским. Это происходило по мере того, как умирали его ближайшие родственники, освобождая ему более высокое место в княжеской иерархии.