Из представления о том, что наиболее присущее дворянину занятие — служба офицером, закономерно вытекало то, что каждый офицер должен быть дворянином, поскольку уже по своей социальной роли он занимает «дворянское» место в обществе. Возведение в дворянство стало наиболее естественной наградой за службу.
Дворянство при Петре I начало именоваться иностранным словом «шляхетство», и дворянин превратился, соответственно, в шляхтича. Термин «шляхта» происходит от общего названия благородного сословия в Польше, на Украине и в Великом княжестве Литовском. В том же значении этот термин стал употребляться и в России.
Впервые это слово встречается в одном из указов 1712 года, затем повторяется в Табели о рангах 1722 года. Однако термин «шляхетство» в России не прижился и был вытеснен более привычным словом «дворянство». В последние годы царствования Петра I и его ближайших преемников оба эти слова одинаково были в ходу, но со времен Екатерины II слово «шляхетство» совсем исчезает из обиходной речи. Кстати, после раздела польских земель и присоединения их части к Российской империи шляхта этих земель была признана в российском дворянстве.
Стремление Петра организовать государство по военным образцам, естественно, влекло за собой усиление роли военных в обществе и государстве. Нет сомнения, что государственная и военная реформы привели к достаточно четкому разделению военной и гражданской служб, что и было зафиксировано в Табели о рангах. Но вместе с тем петровские реформы знаменовались широким распространением практики участия профессиональных военных в государственном управлении. Это проявлялось не только в легкости назначения военных на гражданские должности, но и в весьма частом их использовании (особенно гвардейцев) в качестве эмиссаров царя, высших учреждений. Обычной картиной были командировки сержантов и офицеров гвардии в губернии^ провинции и уезды, где они, имея чрезвычайные полномочия, исполняли роль своеобразных «толкачей» и «погонял». За неисполнение указов они имели право любых чиновников «посадить в оковы, на цепи и в железа» и держать их там неограниченное время.
Петр I, начав службу с нижних чинов, собственным примером показывал всему служивому люду, что только служба способствует занятию дворянином того места и положения в обществе и государстве, которое определяется его чином. Согласно идее Феофана Прокоповича, самодержец поставлен на вершину «чинов», является высшим «чином», в который его определил сам Бог, поручив ему нелегкую «службу» управления подданными.
Табель о рангах несколько объединила, но совсем не примирила русское дворянство, остававшееся весьма разнородным. Родовитое дворянство никогда не могло примириться с демократичной петровской Табелью, пытаясь взять реванш в более позднее время. Петровская Табель о рангах, делавшая дворянином всякого, дослужившегося до обер-офицерского чина по военной и до коллежского асессора по гражданской службе, составляла предмет, весьма щекотливый для дворянства — его больное место.
Большинство наказов на разные лады заявляют, что жаловать дворянство может один монарх, «коренное, родовитое дворянство не может помириться с тем, что каждый «подлый» человек, заслуживший маршированием и повиновением начальству обер-офицерский чин, именует себя «дворянином».
Если ранее существовала непреодолимая пропасть между московским боярином, князем, потомком великих или удельных князей и городовым казаком, хотя все они принадлежали к служилому сословию, так и позднее очень мало что могло объединить флигель-адъютанта, графа, молодого полковника и гарнизонного подпоручика, выслужившегося из унтер-офицеров многолетней беспорочной службой и получившего первый свой офицерский чин к сорока годам.
Табель о рангах предусматривала три основных рода службы — военную, штатскую и придворную — и делилась на XIV классов. Кроме того, в Табель были включены кавалеры высшего и единственного тогда ордена святого апостола Андрея Первозванного.
Основной упор делался на представителей потомственного поместного дворянства, хотя предусматривалась возможность поступления на государственную службу и представителей других свободных сословий с получением соответствующих классных чинов.
Военные чины всегда считались выше гражданских, и если уже самый низший офицерский чин (XIV класс) давал право его обладателю на потомственное дворянство, то предоставление потомственного дворянства в штатской службе давалось лишь с VIII класса, а более низкие чины давали лишь дворянство личное.
Основные военные чины за двести лет своего существования несколько видоизменились, причем офицеры гвардии имели преимущество в два чина перед армейскими, а офицеры спецвойск (артиллерия, инженерные войска) — в один чин.
Отдельно существовали и чины военно-морского флота, в большинстве случаев совпадавшие в Табели с армейскими, но имевшие свои отдельные, специфические флотские названия.
Окончательно Табель о рангах для военных чинов сложилась в виде, представленном в табл. 1.
Кроме того, в кавалерии существовали свои, особенные чины — генерал от кавалерии, ротмистр (капитан), штаб-ротмистр (штабс-капитан), корнет (подпоручик).
В разные периоды имелись некоторые военные чины, впоследствии переименованные (генерал-аншеф, генерал-поручик) или отмененные совсем (бригадир, капитан-поручик, секунд-ротмистр, фендрик и др.). Одно время существовало сразу же два майорских чина — премьер-майор и секунд-майор, также потом отмененные.
В XVIII веке существовала практика, когда дети дворян уже с рождения записывались солдатами в гвардию и, получив очередные чины, оставались дома. К своему совершеннолетию они в большинстве случаев имели офицерский чин. Во времена же Петра I все дворяне обязаны были начинать службу в гвардии простыми солдатами, и, чтобы выслужиться в офицеры, им необходимо было проявлять рвение, иначе служба в солдатских чинах могла бы остаться за ними на долгие годы.
С другой стороны, лица, уже имевшие офицерский чин, но не являвшиеся дворянами, со времени Петра сразу же становились таковыми. В дальнейшем эти условия были ужесточены.
Император Николай I своим манифестом от 11 июня 1845 года ограничил доступ в дворянство, повысив класс чинов. С этого времени потомственное дворянство на военной службе обеспечивал только первый штаб-офицерский чин майора, что соответствовало VIII классу в Табели. Чины же с XIV по IX класс стали давать только личное дворянство.
С 1856 года потомственное дворянство стал приносить лишь чин полковника (VI класс). Для получения же личного дворянства условия не изменились, его давали все офицерские чины.
В целом приобретение дворянства на службе в России в XVIII–XIX веках носило чрезвычайно широкий характер. К началу XX века потомственных дворян, вписанных в родословные книги, могущих доказать свою принадлежность к служилому сословию еще с допетровских времен, насчитывалось всего четверть от общего числа дворян. Можно считать, что почти 90 % дворянских родов возникло в XVIII–XIX веках в результате службы.
Возможность выслуги в офицеры (вплоть до генеральских чинов), а значит, и получение дворянства существовала и у нижних чинов. В звании полных генералов, выслужившихся из нижних чинов, были И. Н. Скобелев, граф Н. И. Евдокимов, а позднее, в Первую мировую войну — начальник штаба верховного главнокомандующего М. А. Алексеев, командующий Юго-Западным фронтом генерал-адъютант Н. И. Иванов.
Генеральских званий достигали и дети выслужившихся в офицеры нижних чинов — вице-адмирал С. О. Макаров, генерал-лейтенант А. И. Деникин.
В законе говорилось: «Право на производство в офицеры действительной службы предоставляется всем вообще строевым нижним чинам унтер-офицерского звания… Для производства в офицеры требуется: а) выслуга определенного срока в нижнем чине; б) удостоение начальства; в) выполнение представленным к производству определенных условий по научным и служебным занятиям».