Графский титул за многолетнюю боевую службу получил и выдвинувшийся из нижних чинов генерал от инфантерии Н. И. Евдокимов (1859).
Некоторые выдающиеся военные удостаивались и княжеского титула: А. В. Суворов, М. И. Голенищев-Кутузов, М. Б. Барклай-де-Толли и др.
Чаще всего пожалование родовыми титулами происходило в порядке постепенности: сначала младшими, затем более высокими, которые и заменяли прежние. В частности, княжеские титулы жаловались лицам, уже имевшим графский титул, а титулы светлейших князей — тем, кто имел княжеский. Лишь в исключительных случаях можно было иметь два родовых титула одновременно — при условии удвоения фамилии за счет пожалованной почетной приставки или полученной по наследству фамилии другого рода. Известно, что А. В. Суворов за свои победы был награжден сначала титулом графа Рымникского, а впоследствии, сохраняя прежний титул, удостоился еще и титула князя Италийского. Генерал-фельдмаршал И. Ф. Паскевич получил титул графа с добавлением к фамилии приставки Эриванский, а затем был пожалован титулом князя Варшавского.
Титулованная знать всегда стремилась к военной службе, особенно в гвардии, находящейся по своему положению ближе, чем все другие, к императору, а потому шанс служить в гвардии был и шансом сделать более быструю карьеру.
Менее состоятельное дворянство служило в армейских частях и на флоте, где служба была особенно тяжелой, и, конечно, далеко не в первую очередь выбирало службу гражданскую.
Большинство потомственных дворян, даже из тех, кто сделал карьеру на гражданской службе, зачастую в молодые годы служили в офицерских чинах.
Практика перехода офицеров на должности в гражданском аппарате существовала с самого зарождения чиновной иерархии и разделения военной и гражданской службы. 14 ноября 1735 года был издан указ о пожаловании отставных офицеров гражданскими чинами и назначении их в гражданские учреждения. По этому указу выходящие в отставку офицеры, поступая на гражданскую службу, жаловались следующим по классу чином, но не военным, а гражданским.
Гражданские же чиновники при переходе в армию (если прежде уже не были офицерами) не только не сохраняли свой ранг, но не могли претендовать даже на первый офицерский чин, а должны были поступать на службу унтер-офицерами или юнкерами.
К концу царствования Екатерины II на гражданской службе находилось весьма значительное число офицеров, сохранявших свои военные чины. Например, Семен Романович Воронцов, закончивший свою военную карьеру полковником, командиром гренадерского полка и кавалером двух степеней ордена св. Георгия, выйдя в отставку в 1776 году, затем перешел на дипломатическую службу и долгие годы был чрезвычайным российским послом в Лондоне, получив за свою деятельность и графский титул, и чин генерал-аншефа.
При Павле I для офицеров, переходивших на гражданскую службу, переименование в гражданские чины было обязательным.
В царствование Николая I стало практиковаться назначение офицеров на гражданские должности с сохранением их военных чинов, но с 1859 года офицеры, переходившие на гражданскую службу, в обязательном порядке переименовывались в гражданские чины.
Однако во второй половине XIX — начале XX века штаб-офицеры и генералы по-прежнему занимали высокие должности в гражданских ведомствах. Многие служили сенаторами и членами Государственного совета, губернаторами, министрами.
В разные годы министерские посты занимали: генерал от инфантерии Е. Ф. Канкрин — министр финансов; генерал от кавалерии И. В. Васильчиков — председатель департамента законов Государственного совета;, генерал от инфантерии П. Д. Киселев — министр государственных имуществ и др.
С другой стороны, если высшего военного звания генерал-фельдмаршал было удостоено свыше 60 человек, то в гражданской службе канцлером или действительным тайным советником I класса стали не более трех десятков человек. Последним чин канцлера получил в 1867 году князь А. М. Горчаков, а последним действительным тайным советником I класса стал в 1916 году И. Л. Горемыкин.
Среди высших гражданских чиновников лиц, пожалованных графским титулом, было достаточно много. Первым «гражданским» графом стал в 1709 году канцлер Гавриил Иванович Головкин (второй из всех пожалованных этим титулом).
Среди удостоенных в разное время графского титула такие известные лица, как действительный тайный советник П. А. Толстой (1727); действительный тайный советник В. Ф. Салтыков (1730); вице-канцлер А. И. Остерман (1730); тайный советник П. М. Бестужев-Рюмин (1742); действительный тайный советник А. Р. Воронцов (1797); действительный тайный советник, государственный казначей А. И. Васильев (1801); действительный тайный советник, министр финансов и уделов Д. А. Гурьев (1819); действительный тайный советник, член Государственного совета П. А. Валуев (1880) и др.
В разное время представители дворянского сословия выступали против предоставления дворянского звания (тем более титулов) лицам других сословий, особенно выслужившихся в дворянство по чинам и орденам, боролись за сохранение чистоты и замкнутой кастовости дворянского сословия. Одним из выразителей таких взглядов был и Н. М. Карамзин, который по этому поводу писал: «Дворянство есть наследственное; порядок* требует, чтобы некоторые люди воспитывались для отправления некоторых должностей и чтобы монарх знал, где ему искать деятельных слуг отечественной пользы. Народ работает, купцы торгуют. Дворяне служат, награждаемые отличиями и выгодами, уважением и достатком. Личные подвижные чины не могут заменить дворянства родового, постоянного, и хотя необходимы для означения степеней государственной службы, однако ж в благополучной монархии не должны ослаблять коренных прав его, не должны иметь выгод оного. Надлежало бы не дворянству быть по чинам, но чинам по дворянству, т. е. для приобретения некоторых чинов надлежало бы требовать дворянского происхождения, что у нас со времен Петра Великого не соблюдается: офицер уже есть дворянин. Не должно для превосходных дарований, возможных во всяком состоянии, заграждать пути к высшим степеням; но пусть Государь дает дворянство прежде чина и с некоторыми торжественными обрядами, вообще редко и с выбором строгим… Дворянство… бывает полезно государству по мере общего с ним народного уважения».
Наследование дворянства порождало внимание к истории всего рода во многих поколениях — к его происхождению, заслугам его выдающихся представителей. Это знание оформлялось обычно в форме родословия (характерным атрибутом старинного дворянского рода являлось генеалогическое древо — собрание сведений о происхождении, преемственности в родстве родов и фамилий, изложенных в условной форме. Ствол генеалогического древа делился на две главные ветви, на которых помещали гербы отца и матери, а каждая из главных ветвей в свою очередь делилась на меньшие. Наличие родового герба, портретов предков, преданий и т. п. вызывало чувство личного достоинства и гордость за своих предков, напоминало о единстве всех живущих представителей рода и побуждало к заботе о сохранении его доброго имени).
Честь дворянина воспринималась и им самим, и окружающими как некая важная реальность, вызывающая доверие к нему. Наоборот, нарушение правил чести рассматривалось в дворянской среде как случай чрезвычайный.
В дворянстве сосредотачивались и наиболее образованные интеллектуальные силы страны. Русское дворянство дало и российской, и мировой науке и культуре целую череду выдающихся деятелей.
Вообще дворянство серьезно и не без оснований всегда претендовало на главную роль в государстве по праву теснейшей связи с народом, имея глубокие исторические корни в стране, как исстари служилое и земельное сословие прочно заняло это, ему одному по праву принадлежащее место национального вдохновителя государственной политики.
Цари, царевичи