Мы относим сюда время увлечения русских масонов шведским тамплиерством, хотя и считаем начало третьего и последнего периода интенсивной жизни русского масонства XVIII века лишь с 1781 года (с путешествия Шварца за границу), потому что чувство неудовлетворенности этой системой было главной причиной введения у нас розенкрейцерства и наиболее ярким показателем того, в какую сторону были направлены стремления русских братьев.
Храм Братства розы и креста на гравюре Даниэля Мёглинга, 1618 г.
Итак, желание проникнуть в тайны высших степеней, не получившее удовлетворения в рейхелевском масонстве, навело русских братьев на мысль обратиться за новыми «градусами» к западноевропейским источникам. Принадлежа ранее к шведско-берлинскому масонству, они, естественно, прежде всего подумали о Швеции, тем более что в этом направлении задумал действовать авторитетный среди не примкнувших к союзу братьев мастер ложи Аполлона Розенберг. Брат этого Розенберга играл значительную роль в шведском капитуле, и через его посредство русские масоны получили уверение, что в Швеции «были бы в высшей степени склонны оказать русским братьям содействие к приобретению больших познаний»[69]. Для этой цели воспользовались пребыванием в Стокгольме князя Александра Борисовича Куракина, отправленного в Швецию для нотификации королю брака наследника с вюртембергской принцессой Софией Доротеей. Вернувшись в 1777 году в Петербург, Куракин привез с собой конституцию для введения высших степеней шведской системы (Строгого Наблюдения), и в 1778 году был основан в Петербурге капитул Феникса, известный братьям-масонам под именем Великой Национальной ложи шведской системы, а 9 мая 1780 года учреждена директория для управления подчиненными ей ложами[70].
Став, таким образом, в тесную зависимость от Швеции и от главы шведского масонства герцога Зюдерманландского, русские масоны думали, что наконец получат оттуда высшие орденские познания, но скоро им пришлось в этом жестоко разочароваться. Петербургский капитул тщетно ожидал из Стокгольма этих познаний, которых, вероятно, не имела и сама Швеция. Есть известие, что для получения их был отправлен в Стокгольм сам Розенберг. Вернувшись, он прежде всего потребовал за привезенные им акты 1400 рублей. Братья хотя и считали его требования чрезмерными, тем не менее заплатили деньги: каково же было их негодование, когда в привезенных актах не оказалось ни одним словом более того, что они давно уже получили от Рейхеля![71] Среди братьев поднялись тогда раздоры, кончившиеся исключением из ордена Розенберга вместе с его братом[72].
Не удовлетворенные, таким образом, шведскими градусами, наши масоны к тому же крайне тяготились своей тесной зависимостью от Швеции, навлекавшей на них подозрения со стороны правительства: так, в 1779 году петербургский полицеймейстер Лопухин, по приказанию начальства, два раза был в гагаринских ложах «для узнания и донесения ее Величеству о переписке их с герцогом Зюдерманландским»[73]. Как раз в конце того же года произошло событие, окончательно погубившее шведское масонство в глазах Екатерины и всех русских братьев: герцог Зюдерманландский издал декларацию, в которой неожиданно для всего мира объявил Швецию девятой провинцией Строгого Наблюдения, приписав к ней в числе других местностей и всю Россию. Поступок его вызвал среди русских масонов чувство глубокого возмущения и страха за судьбу ордена в России. Действительно, вскоре после того «осторожная монархиня… приказала высокопочт. брату Елагину закрыть» ложи Гагарина; «после чего братья Гагарин и Турчанинов[74] уехали в Москву и стали учреждать там ложи, которые тайно работали по шведской системе»[75]. Тогда закончилось доминирующее значение Петербурга в истории русского масонства: первенствующая роль переходит теперь к московским ложам, в которых сосредоточились к тому времени лучшие русские интеллигентные силы.
70
К Национальной ложе князя Гагарина принадлежали: 6 лож в Петербурге (Аполлона, Феникса, Св. Александра, Пылающей звезды, Благотворительности и Гора), 4 в Москве (Осириса, Трех мечей, Трех добродетелей и Аписа); далее ложа Трех секир в Ревеле, Нептуна в Кронштадте, военная ложа в Кинбурне и одна ложа в Пензе.
72
Впоследствии Розенберг жил в доме, принадлежавшем ложе Аполлона, и существовал пособиями от братьев; он умер в 1798 году и был похоронен на счет немногих оставшихся масонов.
74
Он был мастером стула в одной из гагаринских лож. Русская старина, 1882, сентябрь. С. 542.