Первая цель достигалась журналами: «Московское ежемесячное издание» (1781), «Вечерняя заря» (1782), «Покоящийся Трудолюбец» (1784)[267]. Вторая задача незаметно приводила членов общества в масонские ложи. Действительно, многие из участников общества сделались литературными работниками и учениками розенкрейцерского кружка. В числе их были П.С. Лихонин, Л.Я. Давыдовский, А. А. Петров, А.Ф. Малиновский, А. А. Прокопович-Антонский[268], П. П.Тургенев, М. И. Багрянский, Ф. П. Ключарев, А. Ф. Лабзин.
Развитие свое эта задача получила в Переводческой семинарии, созданной летом 1782 года для переложения на русский язык нравоучительных произведений лучших авторов. П. А. Татищев взялся обеспечить содержание шести студентов новой семинарии и пособить воспитанникам прежней (Педагогической). Друзья жертвователя вызвались содержать на своем иждивении еще десять студентов. Тогда же шесть студентов были переведены в Переводческую семинарию из духовных епархиальных семинарий. В том числе был М. И. Невзоров.
Для обеих семинарий куплен был особый дом близ Меньшиковой башни (где жил с этого времени Шварц и где помещалась также немецкая тайная типография).
После открытия «Собрания университетских питомцев» и двух семинарий розенкрейцерский кружок приступил к легализации главной своей филантропической и просветительской ячейки — «Дружеского ученого общества».
О существовании его публично объявлено было уже в июне 1782 года при учреждении Переводческой семинарии. В октябре 1782 года московский главнокомандующий гр. 3. Г. Чернышев разрешил публичное открытие заседаний общества, а московский архиепископ Платон дал на это свое благословение.
Торжественное открытие общества назначено было на 6 ноября 1782 года в доме П. А.Татищева у Красных Ворот. Виднейшим лицам московской знати и ученого мира разослано было печатное приглашение на латинском и русском языках. В приглашении сказано было, что общество уже начало свою деятельность в двух направлениях: 1) напечатано и бесплатно разослано учебных книг по духовным семинариям и другим училищам на 3000 рублей; 2) открыта Филологическая семинария[269] на 35 человек, из которых 21 уже поступил на иждивение общества.
Открытие состоялось в назначенный день при торжественной обстановке, в присутствии главнокомандующего гр. 3. Г. Чернышева. Кроме самого Шварца, говорили речи профессора Баузе, Шнейдер и Страхов; Ключарев прочел оду[270].
Членами «Дружеского ученого общества» были те же почти лица, которые два года спустя образовали Типографическую Компанию. Кроме участников последней, в обществе были оба Татищевы (отец и сын), и два кн. Гагарины (И. С. и Г. П.).
В «Дружеском ученом обществе» Шварц читал один из своих курсов.
Торжественное открытие «Дружеского ученого общества» почти совпало с учреждением екатерининской Комиссии о народных училищах.
Столкновение между двумя комиссиями, очевидно, было лишь вопросом времени. В первый раз такое столкновение произошло после смерти Шварца, в августе 1784 года. Петербургская комиссия послала запрос гр. Чернышеву (не заставший графа в живых), на каком основании университетской типографией перепечатаны изданные комиссией для своих училищ «Сокращенный катехизис» и «Руководство к чистописанию». Наличные экземпляры новиковской перепечатки, кажется, подверглись конфискации, а за проданные с Новикова взысканы деньги, несмотря на его объяснения, что он исполнял только распоряжения гр. Чернышева.
Как раз в это время московская комиссия переживала тяжелый внутренний кризис. 1 сентября 1784 года виднейшие члены «Дружеского ученого общества» образовали Типографическую Компанию, в тени которой общество сделалось почти незаметным. Превращение общества в строго партийное розенкрейцерское предприятие заставило отойти в сторону часть его членов, в том числе Гагарина и Татищева. Вероятно, именно по этой причине Татищев в марте 1786 года, приехав в Берлин, «ужасно отзывался о Новикове». Гагарин отомстил доносом, сообщив по «конфиденции» Прозоровскому неблагоприятные сведения о новиковском масонстве[271]. Конечно, все эти трения в связи со смертью Шварца и Чернышева не могли не ослабить положение новиковского кружка. Вскоре приняты были решительные меры к прекращению новиковской семинарии. 23 января 1786 года Екатерина предписала Брюсу подробно освидетельствовать школы, заведенные в Москве людьми, составляющими «скопище известного нового раскола», а впредь наблюдать, чтобы школы были под надзором Приказа общественного призрения и «чтоб тут раскол, праздность и обман не скрывались»[272].
267
«Московское ежемесячное издание» и «Вечерняя заря» издавались в пользу тех же училищ, что и «Утренний свет».
268
Антон Антонович Прокопович-Антонский (1762–1848) — публицист, педагог, ректор Московского университета (1819–1826).
269
Вероятно, этим именем названы были слившиеся вместе Педагогическая и Переводческая семинарии.
270
С этим можно сопоставить торжественное открытие Дома призрения ближнего в Ярославле в 1786 г., где произнес речь сам наместник Мельгунов.
272
Тогда же (10 марта 1786 г.), соглашаясь на открытие Дома призрения в Ярославле, Екатерина предписала Мельгунову «отдалять все колобродное, обманом или невежеством выдуманное».