Так называемые ставропигиальные монастыри [699] были полностью изъяты из юрисдикции архиерея, находясь в юрисдикции митрополита, а после 1589 г. — патриарха Московского. Остальные монастыри по всем духовным делам были подсудны соответствующим епархиальным архиереям и обязаны были выплачивать им определенные судом штрафы. Такие церковно–правовые отношения установлены канонами Восточной Церкви, они признавались и подтверждались уставами и жалованными грамотами русских государей [700]. Но те же самые государи, раздавая жалованные и несудимые грамоты монастырям, нарушали другие свои уставы и жалованные грамоты, выданные митрополиту.
Раньше уже говорилось о значении жалованных и несудимых грамот для правового положения монастырских владений. Но издавались и такие несудимые грамоты, которые влекли за собой перемены даже в области духовного суда. По своему содержанию несудимые грамоты были разными: одни из них полностью освобождали монастыри от подсудности епархиальному архиерею, другие — оставляли монастыри подсудными архиерею в духовных делах, третьи освобождали монастыри от подсудности архиерейским чиновникам, но не самому епископу [701].
Вопрос царя Ивана на Стоглаве (глава 5, вопрос 14) о правомерности таких несудимых грамот поставлен был не без влияния митрополита Макария, ибо эти несудимые грамоты были нежелательны для епископата скорее с практической, чем с канонической точки зрения. Ясно поэтому, что епископы Стоглава решительно высказались против них, и Собор постановил «впредь таким грамотам не быти» (глава 67). В действительности постановление это осталось только на бумаге, ибо царь Иван выдавал несудимые грамоты и после Собора [702]. Пренебрежение к этому постановлению сохранилось и в XVII в. [703] Такая политика правительства связана была с тем, что настоятели монастырей в случае спора с епархиальным архиереем обращались с челобитной не к митрополиту, а к царю. Эта неопределенность и противоречивость отношений, противная каноническому строю Церкви и снижавшая духовный авторитет архиереев в глазах монашества, не могла не иметь последствий; она не способствовала осуществлению архиереями постоянного и строгого надзора за соблюдением монастырской дисциплины [704]. В то время как известная жалованная грамота 1625 г., выданная юным царем Михаилом патриарху Филарету, в некотором смысле восстанавливала судебные права церковной иерархии [705], Уложение 1649 г. и учреждение Монастырского приказа вносили новую путаницу в нормальные взаимоотношения между епархиальными архиереями и монастырями. Протесты патриарха Никона и его попытки в полном объеме восстановить канонические права иерархии не возымели успеха [706]. Собор 1667 г., члены которого присутствовали и на Соборе 1666 г. и тогда в споре между царем и патриархом Никоном были на стороне царя, на этот раз в вопросе о церковной подсудности выразил согласие со взглядами низложенного патриарха и изрек приговор, по которому церковная иерархия сохраняла все свои судебные права. Известно, что царь Алексей утвердил этот приговор [707]. Это было полной победой Церкви; монашество во всех отношениях стало теперь подсудно своим архипастырям, судебные права епархиальных архиереев были упрочены, а взаимоотношения архиереев с монастырями обрели нормальный канонический характер. Собор 1675 г. и жалованные грамоты, выданные архиереям царями Иваном Алексеевичем и Петром в пору их совместного царствования, подтверждали правомерность приговора 1667 г.; так все оставалось до конца XVII столетия [708].
Отсутствие нормальных, упорядоченных и постоянных взаимоотношений между епархиальными архиереями и подчиненными им монастырями, разумеется, вредно сказывалось на ведении духовных судебных дел. Настоятели монастырей, зачастую вынужденные слишком много внимания уделять хозяйственным заботам, не имели ни времени, ни достаточного авторитета, чтобы поддерживать строгую дисциплину. Их права и обязанности вытекали не столько из монастырского устава или распоряжений епархиального архиерея, сколько из привилегий, которыми был наделен монастырь, отчасти же просто из обычая. Мы уже говорили о соборных старцах, которым, например, глава 14 устава Иосифа Волоколамского давала право накладывать дисциплинарные взыскания на нарушителей устава. Если настоятель и соборные старцы поддерживали хорошие отношения между собой, дела шли неплохо, но если между ними были трения и споры, единогласие исчезало и в монастыре могли возникать нестроения. Все эти обстоятельства затрудняли поддержание строгой дисциплины в монастырях. Общее состояние монастырей требовало, с одной стороны, определенных мероприятий церковной власти, с другой — выдвижения деятельных лиц из среды самого монашества. Но, к сожалению, не произошло ни того, ни другого.
700
Ср.: Goetz L. K. Staat und Kirche in AltruЯland. Kiever Periode. 988–1240 (1908). S. 151–154; (устав св. князя Владимира), а также: Макарий. 2–е изд. 8. С. 143–168, 176, 202; Hermann. Op. сit. S. 23 и след.
701
Макарий. 8. С. 220; 10. 207, 209; АИ. 1. № 224, 232, 234, 235, 240; 2. 58, 86, 77; ААЭ. 1. № 386; 2. № 14, 62; 3. № 67; РИБ. 2. № 190.
703
АИ. 1. № 46, 114; ААЭ. 2. № 62. Одновременно были выданы жалованные грамоты новому патриарху и некоторым епископам: СГГД. 2. № 73; ААЭ. 3. № 109; АИ. 1. № 148.
704
ААЭ. 2. № 17; Досифей. Описание Соловецкого монастыря. 3. С. 205. ДАИ. 1. № 148; ААЭ. 2. № 14; 3. № 285.
705
ААЭ. 2. № 164 (также СГГД. 3. № 7). Жалованная грамота содержала особый пункт, касавшийся уголовных дел, которые по–прежнему подлежали светскому суду.
706
Горчаков. Мон. приказ. С. 91. Ср. различные документы в: Записки ОРСА. 2 (1861); ААЭ. 3. № 225, 262, 275.
708
Горчаков. Ук. соч. С. 95. ПСЗ. 1. № 442 (1669 г., приговор по уголовным делам), или ААЭ. 4. № 204 (1675). В 1667–1675 гг. в результате деятельности Духовного приказа (отделение Монастырского приказа), созданного, вероятно, уже после 1667 г., нарушен был приговор 1667 г., так что потребовался приговор Собора 1675 г. Каптерев. Светские архиерейские чиновники. С. 211. Новые трения обнаружились при Петре Великом, что побудило патриарха Адриана составить сборник постановлений по вопросам церковного суда. Калачов Н. О значении Кормчей в системе древнего русского права, в: Чтения. 1847. 4. Приложение 4. С. 11–80: «Статьи о святительском суде». Эти «Статьи о святительском суде» опираются на постановления Стоглава, на жалованную грамоту 1625 г. (подтвержденную в 1657 г.) и на распоряжения патриарха Иоасафа 1668 и 1671 гг. Там же. С. 15, 16, 67, 69. Более того, патриархия вновь составила сборник ярлыков татарских ханов о правах Церкви, который, однако, не был предъявлен царю для утверждения (там же. С. 2).