Жизнь другого миссионера, прп. Трифона Печенгского, проходила более мирно, чем жизнь Феодорита. Его житие дошло до нас. В юности он ушел из родительского дома и проводил жизнь отшельника в новгородских лесах. Потом он отправился на север, в Кольскую землю, и проповедовал там, на берегах реки Печенги, туземным язычникам лопарям, еще до миссионерских трудов Феодорита. Затем Трифон предпринял далекое путешествие в Новгород, чтобы получить разрешение на строительство церкви и благословение на проповедь Евангелия. Назад он вернулся с несколькими мастеровыми, и они построили церковь. В Коле, уже ставшей русским поселением, Трифон нашел иеромонаха, который освятил церковь и постриг его самого в монахи. Теперь он мог крестить язычников, а его церковь стала средоточием миссионерских трудов. Позднее Трифон основал при церкви монастырь и в 1556 г. получил от царя жалованную грамоту на соседние земли и рыболовные тони. Он выстроил вторую церковь для обращенных туземцев и проповедовал христианство еще в течение почти 30 лет, вплоть до своего преставления в 1583 г. [743]
Московское правительство уделяло особое внимание христианской миссии в Понизовье, что выразилось в интенсивной монастырской колонизации этого края (ср. главу VII). При назначении в 1555 г. первым архиепископом Казани владыки Гурия (1555–1563) ему было предписано уделять особое внимание обращению в христианство язычников и мусульман [744]. Много знатных татар было тогда отправлено в разные монастыри для христианского просвещения и обращения; те, которые крестились, новокрещенцы, сохраняли свои владения [745]. Монастыри и даже приходские церкви получали много земли, например, в Казанском уезде уже в конце XVI в. 65% обрабатываемой земли находилось во владении церковных учреждений. Выше (в главах VII и VIII) мы довольно обстоятельно рассмотрели процесс обогащения понизовских монастырей и объяснили, почему правительство проводило такую политику. Но миссионерская деятельность, как это видно из докладов Казанского митрополита Ермогена (1589–1606), развивалась без особого успеха, поскольку мусульманскому духовенству постепенно удавалось восстановить свое влияние на татарское население [746]. И в XVII в. не наблюдалось особенно активной миссионерской деятельности многочисленных монастырей; к тому же любое обострение политической обстановки, например восстание Разина (1667–1671), в котором участвовало много татар, приводило к отпадению от веры уже крещенных людей, и правительство вынуждено было принимать контрмеры [747]. В юго–западной части Понизовья, относившейся к Рязанской епархии, туземное население состояло из языческой мордвы и мусульман татар. Здесь в связи с продвинувшейся в середине XVII в. на юг колонизацией (Шацкий, Тамбовский и Кадомский уезды) особенно бурную миссионерскую деятельность развернул Рязанский архиепископ Мисаил (1651–1656). И в этом крае было основано несколько монастырей, но особого упоминания среди них заслуживает лишь Пурдишевский монастырь [748].
743
Житие Трифона в: Прав. соб. 1859. 2. С. 89–120; ИРИ. 4. С. 582; Голубинский. Ук. соч. С. 156; Шестаков. Ук. соч.
744
ААЭ. 1. № 241; ДРВ. 5. С. 241; Покровский И. Казанский архиерейский дом (1902). С. 6. Казанский архиепископ (а позже митрополит) по чести занимал третье место среди архиереев (1 — Московский. 2 — Новгородский). ДАИ. 4. № 102; СГГД. 2. С. 59.
745
ДАИ. 1. № 97; Гессен Г. Жизнь пленных в Московском государстве, в: Русское прошлое. 2 (1923). С. 61. По истории христианской миссии в Понизовье см.: Можаровский А. Изложение хода миссионерского дела по просвещению казанских инородцев с 1552 по 1867 год, в: Чтения. 1880. 1; Никольский Н. В. Христианство среди чуваш Среднего Поволжья в XVI–XVIII вв., в: Изв. Каз. 28. 1 (1912); Смирнов И. Н. Черемисы, в: Изв. Каз. 6 (1889); он же. Вотяки, в: Изв. Каз. 8. 2 (1890); он же, Пермяки, в: Изв. Каз. 9. 2 (1891); он же. Мордва, в: Изв. Каз. 10–12 (1892–1895); Перетяткович Г. Ук. соч. (1877 и 1882); а также старые работы Н. Н. и Н. А. Фирсовых (1864 и 1868). О пожаловании имений новокрещенной татарской знати см. множество документов, в: Архив князя В. И. Баю–шева. Материалы исторические и юридические района бывшего Приказа Казанского дворца. 1 (1882).
747
Можаровский. Ук. соч. С. 23, 30, 32. ПСЗ. 2. № 867; Уложение 1649 г. Гл. 16. § 44; 20. § 70–71; 25. § 24. Об обращении некоторых татарских князей см.: Вельяминов–Зернов. Исследование о касимовских царях. 3 (1866). С. 207–215.