В 1836–1861 гг. разные обители приобрели 9000 десятин пашни и 16000 десятин лесов у казенных лесничеств; такого рода приобретения были нередки и в 70–80–е гг. XIX в. [1125] Содержание монастырей по новым штатам 1861 г. было увеличено на 168–200 руб. в год [1126]. Лишь заштатным монастырям в 1867 г. прекратили выплату государственных денежных пособий [1127]. В 1881 г. штатные монастыри получили из казны до 425000 руб. [1128]
Материальное положение монастырей в XIX столетии постоянно улучшалось. Они получали большие пожертвования от людей разных сословий, особенно от купцов, которые при императоре Николае I быстро обогащались и приобретали миллионные капиталы. Монастыри получали в дар деньги, ценности (иконы, колокола, облачение и т. д.), благотворители строили за свой счет монастырские церкви и другие строения. Обители сами с большим размахом развернули строительство, так что их внешний облик очень сильно изменился благодаря появлению больших каменных церквей и зданий.
Такие здания часто строились в связи с введением общежительного устава в штатных монастырях, как это видно, например, из «Воспоминаний» архимандрита Пимена, настоятеля Николо–Угрешского монастыря (вблизи Москвы). Эти «Воспоминания» содержат много подробностей иноческого быта в Московской епархии с начала XIX в. до конца 70–х гг. Монастыри старались приобретать большие каменные дома в городах и получали от этого немалую выгоду. Некоторые обители в середине века сумели завести прибыльное молочное или овощное хозяйство. Кроме того, в монастыри поступали большие пожертвования. «Воспоминания» архимандрита Пимена свидетельствуют о том, что хозяйство многих монастырей в XIX в. вполне поправилось, об их бедности во 2–й половине XVIII в. можно было теперь узнать лишь из монастырских летописей да из рассказов монастырских старожилов [1129].
Много интересных подробностей об обогащении обителей в других епархиях содержит «Хроника моей жизни» архиепископа Саввы Тихомирова (1819–1896). В течение своей долгой жизни он управлял тремя епархиями: Полоцкой (1866–1874), Харьковской (1874–1879) и Тверской (1879–1896). Его «Хроника», написанная с чрезвычайной обстоятельностью, содержащая много документов, писем и т. п., рассказывает о том, какое множество пожертвований от среднего и богатого купечества, от дворян и людей других сословий текло в монастыри [1130].
Из ежегодных отчетов обер–прокурора Святейшего Синода можно узнать о многочисленных вкладах, в виде ценностей и недвижимости, полученных монастырями в XIX–XX вв. от людей из разных слоев народа. О том, сколь велики могли быть эти вклады, можно судить по тому, что, например, графиня Орлова–Чесменская в своем завещании, составленном в 1848 г., распорядилась пожертвовать 340 монастырям не менее 1700000 руб. (по 5000 руб. на монастырь), кроме того, она подарила ценные вещи Соловецкому и Юрьеву монастырям и Почаевской лавре (на Волыни) [1131]. Однако нужно заметить, что монастыри не могли использовать все эти богатства в хозяйственных целях. Во–первых, многие пожертвования — и это характерно для религиозности дарителей — служили лишь для роскошного украшения церквей и для богослужений, речь идет о многочисленных иконах с золотыми окладами и драгоценными камнями, церковном облачении с украшениями из золота и драгоценных камней, богослужебных сосудах, иконостасах, украшенных золотом и серебром. Склонность и любовь к пышному богослужению свойственна была русскому благочестию как в XVI, так и в XIX и XX вв. [1132] Но было бы несправедливо утверждать, что все пожертвования носили такой характер. Из упомянутых уже «Воспоминаний» архимандрита Пимена и «Хроники» архиепископа Саввы мы знаем много случаев, когда монастырям жертвовались большие денежные суммы для определенных просветительских и благотворительных целей, для постройки сиротских приютов, больниц и школ, в которых многим детям выдавались стипендии. Благодаря таким пожертвованиям монастыри, главным образом женские, смогли во 2–й половине XIX в. и в начале XX в. развернуть большую просветительскую и благотворительную деятельность [1133]. Тут много зависело от взглядов настоятеля обители. Например, не особенно богатый Веркольский монастырь (на севере России) сумел, благодаря энергии своего настоятеля архимандрита Феодосия Орехова (1829–1882), развернуть в 70–е гг. большую просветительскую деятельность [1134].
1125
После 1838 г. разрешено было приобретать ненаселенную землю и леса в еще больших размерах, до 150 десятин. 2 ПСЗ. № 11518. Ср.: Свод законов. 8. Ч. 1 (Лесной устав). С. 536. Так, Троице–Сергиева лавра приобрела 1249 десятин казенных лесов. Пимен. Ук. соч. С. 259. Ростиславов. Опыт исследования. С. 73–74 (несколько примеров приобретения леса). Ростиславов насчитывает (там же. С. 86) в начале 70–х гг. XIX в. более 250 тысяч десятин земли во владении 200 монастырей.
1127
2 ПСЗ. № 45341; высвобождаемая сумма предназначена была для повышения штатного содержания епархиальных кафедр.
1129
Пимен, архим. Воспоминания (1877) (также в: Чтения. 1876. 3–4; 1877. 1). Эти «Воспоминания» монаха строгой жизни являются важным источником по истории монастырей в XIX в.; к сожалению, у нас слишком мало других столь же надежных материалов.
1130
Савва, архиеп. Хроника моей жизни. 5. С. 172, 178, 216; 6. С. 276; 7. С. 59, 221, 385; 8. С. 739. Краткая биография архиепископа Саввы в: Ист. в. 1896. 66. С. 1106; 1910. 120. С. 316. «Хроника» Саввы включает много подлинных документов, писем и т. п. и потому представляет собой очень ценный труд по истории Русской Церкви XIX в. А также: Ростиславов. Опыт исследования. С. 329, 331, 232, 212, 336. Труд Ростиславова, в котором помещено много материалов по монастырям, следует использовать с некоторой осторожностью, потому что Ростиславов писал тенденциозно.
1131
Отчеты. 1848. С. 86; ср. Отчеты за другие годы. Например, Ивановский монастырь (Московской епархии) в 1869 г. получил от вдовы Макаровой–Зубчаниновой 300 000 рублей; некая Державина основала Знаменский женский монастырь (в Новгородской епархии) и пожертвовала ему 98 279 рублей и 890 десятин пашни и леса.
1133
Пимен. Ук. соч. С. 103, 246, 280, 282 и др.; ср. также разные места в «Хронике» Саввы и Отчеты; например, в 1887 г. 100 больниц и 72 ночлежных дома получали содержание от монастырей. Отчеты за 1887 г. (1889). С. 156; 1884. С. 231 и след. И во время войны, например, в 1812 г., монастыри давали большие суммы денег на лазареты; одна только Троице–Сергиева лавра пожертвовала 70 000 рублей. Знаменский. Руководство по истории Русс. Церкви (1876). С. 429–431; в 1877/78 г. при многих монастырях устроены были лазареты. Отчеты. 1877. С. 5–29; 1878. С. 145–146.
1134
См. о нем очень интересную работу А. Грекова «Отец архимандрит Феодосий, настоятель Веркольского монастыря Архангельской губернии, Пинежского уезда» (1893). Феодосий Орехов был сыном офицера. Он закончил гимназию и сельскохозяйственную высшую школу; после этого два года (1854–1856) странствовал из монастыря в монастырь; в 1857 г. он поступил послушником в Кожеезерский монастырь и в 1860 г. принял монашеский постриг. Уже в 1861 г. Феодосий стал настоятелем маленького Веркольского монастыря; он ввел там общежительный устав, и скоро почти заброшенный монастырь стал местом настоящего иноческого подвижничества. Отец Феодосий устроил в монастыре приют, две школы с пансионатом для крестьянский детей, построил ремесленную школу и занимался успешной просветительской деятельностью среди населения окрестных деревень.