Царский указ от 1557 г. давал право родственникам завещателей выкупать у монастырей наследственные владения, переданные им по завещанию, по твердо установленным ценам [307]. Но через несколько лет приговором Собора от 1572 г. этот указ был отменен. В то же время Собор постановил, что лишь бедные, малоземельные монастыри могли принимать в дар земельные владения. Теоретически этот приговор от 9 октября 1572 г. был очень важен, ибо он ограничивал дальнейший рост богатств больших монастырей: «в большие монастыри, где вотчин много, вперед вотчин не давати». Вотчины должны были быть возвращены служилым людям, «чтоб в службе убытка не было и земля бы из службы не выходила» [308].
Следующий Собор (1580) решал вопрос в большей степени в пользу государства: было принято общее правило, по которому ни митрополит, ни епископы, ни монастыри не могли получать земли от вотчинников путем покупки или в залог [309]. Собор обосновал этот приговор тем, что Московское царство окружено врагами (Собор подразумевал, вероятно, войну на западе, в Ливонии, и набеги крымских татар), для отражения которых нужны хорошо вооруженные и экипированные служилые люди. А служилые люди до крайности обеднели и не располагают ни землей, ни деньгами для своей экипировки. Кроме того, Собор отмечал, что обогащение монастырей влечет за собой порчу монашеской жизни, создает у монахов привычку к избыточной еде и питью; возможно, тут отразились взгляды участников Собора.
Приговор Собора 1580 г. — главным образом его первая часть — мог бы стать новой программой правительственных мероприятий в решении вопроса о церковных владениях, если бы он получил практическое воплощение. Через два года, 20 июля 1584 г., уже при царе Федоре (1584–1598), был созван новый Собор. Этот Собор подтвердил приговор 1580 г. и дополнил его очень важными мерами, а именно: если не навечно, то на неопределенное время отменялись тарханы — «до государева царева… указу… тарханы отставити, покаместа земля поустроитца… а платить тарханом всякие царские подати и земские розметы, всяким тарханом… со всеми людьми» [310].
Эта новая мера правительства, вызванная главным образом очень трудным финансовым положением государства, в действительности была направлена против церковных и монастырских владений, ибо почти все они были освобождены от налогов и податей в пользу государства специальными жалованными грамотами и тарханами. Если бы эта программа была проведена правительством в жизнь, то, с одной стороны, можно было бы говорить о резком изменении правительственной политики в отношении церковных и монастырских владений, а с другой — ожидать значительного роста денежных поступлений в государственную казну. Но этот приговор Собора очень скоро — как это часто случалось в административной практике Московского государства — был нарушен самим правительством [311]. Интересно и важно то обстоятельство, что власти смотрели на приговор Собора от 20 июля как на действительную отмену тарханов и старались как можно скорей применить его на практике. Уже в начале осени того же года от монастырей поступили челобитные, из которых видно, что местные власти требовали от них налогов [312].
Из разных актов видно, что монастырские власти сразу после издания указа от 20 июля 1584 г. предпринимали шаги, чтобы обойти его. Уже 11 августа, то есть через три недели, Соловецкий монастырь добился сохранения за собой старых тарханов, правда, в обмен на обязательство платить ежегодный оброк [313]. Можно привести и другие примеры половинчатости правительственной политики, так что это новое законодательство не принесло особых практических выгод государству.
Очень характерна хозяйственная деятельность Кирилло–Белозерского монастыря, который в течение XVI в. обогатился обширными земельными владениями. Из актов этого монастыря видно, что монастырские власти после приговора Стоглавого Собора вовсе не думали сокращать свои земельные приобретения в соответствии с этим приговором. Напротив, как раз в первые годы после Собора — между 1551 и 1572 гг. — монастырские власти занимались покупкой новых земель, в основном на севере, а самое главное —монастырь даже не пытался испросить на это разрешения у царя. После указа 1572 г., запрещавшего принимать от служилых людей земельные вклады на помин души, монастырь старался обогащаться за счет передаваемых ему как вклады солевых копей и солеварен. А после приговора 1580 г. монастырским властям удалось добиться от царя сохранения ранее выданных тарханов [314]. Подобные примеры в последние годы XVI и в начале XVII в. мы найдем в хозяйственной деятельности и других монастырей, например в Тверском и Угличском уездах [315]. Примеры эти лишний раз доказывают, насколько расходились в Московском государстве формальное законодательство и его практическое применение; в течение XVI в. вопрос о церковных и монастырских владениях так и не получил окончательного разрешения [316].
308
АИ. 1. № 154. XIX. Павлов (Историч. очерк. С. 142), и Горчаков (О земельных владениях. С. 62) ошибочно датируют этот указ 1573 г.
311
Этот факт установлен уже С. Ф. Платоновым (Очерки по истории Смуты (1899). С. 593); ср. также его блестящую работу «Борис Годунов» (1924). С. 82. А. Шпаков (Государство и Церковь в их взаимоотношениях в Московском государстве. Учреждение патриаршества в России (1912). С. 85, 39) считал, что восстановление тарханов сделано было по желанию благочестивого царя Федора, который не мог ответить отказом на челобитные монастырей.
312
См., например: Исторические акты ярославского Спасского монастыря. 1 (1896). № 58, 59, 60; Шумаков С. Описание грамот Коллегии экономии. 4 (1917). № 1798; Катаев И. и Кабанов А. Описание актов собрания графа Уварова. Акты исторические (1905). № 58 — уже от 11 октября 1584 г.; Петров В. Соборное уложение 1584 года об отмене тарханов, в: Сборник в честь С. Ф. Платонова (1922). С. 191–201.
314
Никольский. Кирилло–Белозерский монастырь. 1. 2. Приложения: XLII, LVI, LXXV, LXXVIII. Царь сам нарушал приговоры Соборов; так, в 1575 г. он подарил земли Кириллову монастырю, который и без того был одним из самых богатых (АЮ. № 126); в 1583 г. он снова дарит этому монастырю три деревни (Макарий. 8. С. 255).
315
Акты тверские. Изд. С. Шумакова. 1 (1896). № 19, 20, 75; Акты угличские. 1 (1898). № 46, 48, 70–73 и др.
316
О том, что церковная иерархия продолжала настаивать на неприкосновенности церковных владений, говорит также послание новопоставленного патриарха Иова Грузинскому митрополиту от 1589 г. Макарий. 10. С. 68; послание в: Христ. чт. 1869. 2. С. 867–893. В первые годы правления царя Бориса (1598–1605), по утверждению С. Платонова, снова обрел силу приговор 1584 г. об отмене тарханов; но уже при Федоре, в 1593–1594 гг., правительство, которое в действительности было в руках Бориса Годунова, вынуждено было провести ревизию монастырских актов, и владения, на которые у монастырей не было никаких документов, были секвестрированы в государственную казну. Платонов. Борис Годунов (1924). С. 149–150. К сожалению, об этой «ревизии» нет ни официальных актов, ни другого исторического материала.