Призыв Неронова к моральному оздоровлению также встретил немало откликов. Например, в Ржеве Пустой, у Пскова, местные священники в 1637 году потребовали от правительства закрытия местного питейного заведения, которое, по их мнению, являлось очагом безнравственности и преступлений и вело к разорению населения[47]. В Вологде сам епископ Варлаам в 1639 году принимает меры против пьянства среди подчиненного ему клира[48]. Там же на Севере в 1641 году группа крестьян дает торжественное обещание “молиться со слезами”, не ругаться и жить в соответствии с канонами церкви[49]. В районе Ярославля последователь и друг Неронова, священник Григорий Иванов и три его брата также проводят в своей общине программу христианского оздоровления прихода и мира[50].
Сведения о реформационном движении внутри церкви и церковного общества за 1630–е годы слишком отрывочны, чтобы можно было составить вполне ясную картину его распространения. Видимо, это движение литургического и нравственного возрождения охватило преимущественно северную и верхневолжскую часть России, которая позже, после раскола, стала главной территорией развития старообрядчества, и, отчасти, Москву. В столице это движение возглавлялось группой тогдашних ведущих представителей культурного общества, которые были связаны с печатным делом.
Примечания
[38] См., например, его выступление против скоморохов: Материалы для истории раскола… Т. I. С. 260, 265.
[39] Там же.
[40] Челобитная нижегородских попов в лето 7144, изд. Н. В. Рождественским // ЧОИДР. 1902. Т. II. С. 1—34.
[41] Текст памяти патриарха Иоасафа от 1636 года см.: Соловьев С. М. Т. V (IX). С. 322 (“Служба Божия свершается очень скоро, говорят голосов в пять и шесть и больше со всяким небрежением”). Некоторые выражения памяти патриарха очень близки к тексту челобитной нижегородских попов.
[42] РИБ. Т. 2. С. 539.
[43] Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1900—1904. Т. II. Ч. I. С. 523; Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. Париж, 1959. Т. I. С. 380.
[44] Точная дата выступления Агафоника неизвестна, но, судя по пастырскому посланию епископа Серапиона, видимо, явившемуся ответом на обращение Агафоника, оно, видимо, имело место в 1641 или 1642 годах. Серапион был епископом суздальским с 1634 по 1653 год. См.: Богословский вестник. 1908. Т. 1. С. 305—306; Преображенский А. В. Вопрос о единогласном пении в Русской церкви XVII века. СПб., 1904. С. 53—63 (ПДПИ. Т. CLV).
[45] Богословский вестник. 1908. Т. 1. С. 312—313.
[46] Зерцалов А. И. О «неправдах и непригожих речах» новгородского митрополита Киприана (1627—1633) // ЧОИДР. 1896. Т. I. С. 7—9.
[47] PascalP. Op. cit. P. 60.
[48] ААЭ. Т. III. С. 428.
[49] Щапов А. П. Соч. Т. I. С. 76.
[50] Материалы для истории раскола… Т. I. С. 305—307 прим.
8. Печатное дело
В Московской Руси книгопечатание началось значительно позже, чем на Западе Европы, и даже почти что на полстолетие позже, чем в русских областях Польши и Литвы, на которых не отразились ни татарское иго, ни польская культурная блокада, которой подверглись восточнорусские области. Первые русские печатные книги, вышедшие из типографии неизвестного печатника, были изданы в Москве около 1550 года. С 1553 года началась работа печатных мастеров Ивана Федорова и Петра Мстиславца, которая, однако, прервалась на несколько лет[51]. Хотя в 1558 году издание книг снова было восстановлено, тем не менее за весь XVI век в Москве было напечатано всего лишь 16 разных изданий книг, причем все они были богослужебные. В начале следующего века благодаря событиям Cмуты книгопечатание почти совсем приостановилось, и за два первых десятилетия XVIIстолетия, с 1601 по 1620 год, вышли только 23 издания тоже исключительно богослужебных книг. После возвращения патриарха Филарета из польского плена издательская деятельность, взятая теперь правительством в свои руки и преимущественно проводившаяся Печатным двором, оживляется. В последующее десятилетие (1621—1630) в Москве выходят уже 45 разных богослужебных и богословских книг, то есть почти в два раза больше, чем за годы 1601—1620.
Два последних года патриаршества Филарета (1631—1632) и восемь лет руководства церковью его преемником патриархом Иоасафом I, которые совпали с началом реформационного движения Неронова, стали десятилетием расцвета печатного дела в Москве. За эти десять лет число изданных книг увеличивается в полтора раза по сравнению с соответствующим предыдущим периодом, причем среди этих книг, а их было издано 71 за эти десять лет, впервые выходят из печати произведения русского литургического творчества — службы русским святым[52]. Из этих сухих статистических данных видно, что не только провинциальные священники во главе с Иваном Нероновым, но и сам патриарх и его сотрудники по Печатному двору прилагали серьезные усилия, чтобы поднять культурное состояние церкви и улучшить ее богослужение.