Врывается Марья с криком.
Марья . Полный сатана! Красноармейц твой дурак, сам дурак, сатана! (Слов у нее не хватает, она размахивает кулаками, кидается на Рогова.)
Дуся . Марья! (Та замолкает.)
Рогов (Антонине). Хватит тебе каноношить. Давайте разбираться. Чей дом?
Дуся . Дом мой, Авдотьи Ивановны Кисловой. И все. Больше слова тебе не скажу.
Рогов . Беда какая, не хочет она с нами, Жучка, знаться. Ну и не надо. А ты, говоришь, с ней живешь?
Антонина . Семь годов живу с Авдотьей Ивановной, хожу за ней.
Рогов . Звать как?
Антонина . Мещанка города Езельска Сытина Антонина Митрофановна.
Рогов . Монашка?
Антонина . Рясофорная.
Рогов . Толковая мамаша. (Марье.) А ты кто?Марья молчит. Антонина обирает вшей с Дусиной головы.
Рогов . Дуся, эта бабка тоже за тобой ходит? (Дуся молчит, Марья тоже.) Ты живешь здесь? Чего ты в сарае делала?
Марья . Срала делала!
Рогов . Смелая какая. Татарка, что ли?
Марья . Сам татарка. Я христиан православный.
Рогов . Теперь вижу, мордва настоящая. (Марья плюет.)
Дуся . Плюет! Опять плюет!
Марья . Прости мене, Дуся Божья.
Рогов . Паспорт есть?Марья показывает ему два кукиша.
Рогов . Нет паспорта, надо понимать. Будет Мария Мордвина, и хватит с тебя. Семенов, ты пиши, пиши. Стало быть, три. А где четвертая?
Антонина . К родне ушла.
Рогов . К родне… А звать ее как?
Антонина . Анастасия.
Рогов . А фамилия?
Антонина . Не знаю.
Рогов . Не знаешь, значит. (Тянется папироской к лампаде. Марья кидается на него.)
Марья . Сам татарин! Мать твоя татарин! Место святое не знаешь!Рогов сильным ударом отшвыривает ее к двери. В этот момент дверь отворяется, вводят Тимошу. Он в солдатском исподнем, босой.
Семенов . Лестницу на чердак приставили, а там нашли вот… в сундуке.
Рогов . Братан! Какая встреча! Бабка! Еще стакан неси! Ай, Дуся! Спасибо тебе, брата моего привечаешь, в сундуке укрываешь. Выпьем со свиданьицем, Тимофей!
Тимоша . Я не пью, Сеня.
Рогов . Сеня! Сеня я тебе! А раз я тебе Сеня, то уж пей! (Тимоша пьет.) Так чего ты в сундуке делал? Богу молился или бабкины сорочицы считал?
Дуся . Пресвятая Троица, помилуй нас!
Рогов . Врешь, Дуся! Здесь судить и миловать не Троица будет, а тройка. В первую голову будет тройка судить дезертира Тимофея Рогова, а уж потом за укрывательство Авдотью Кислову с ее сожительницами, как их там. А что двое красноармейцев через тебя, чудотворицу, ослепли, так я в это не верю, и потому за это тебе, Дуся, ничегошеньки не будет. А получишь по справедливому народному закону.
Марья . Народный, да? Где народ? Зови народ!
Рогов . Мало получила. Народ – это я. Я – народ. А ты – навоз. Сидите и молитесь. (Заталкивает в смежную Дусину комнатку, и впервые закрывается дверь в выгородке или занавеска.) Семенов, ступай на улицу, приведи двух местных, первых, кто под руку попадет.Семенов уходит.
Рогов . А ты, Тимофей, сядь, отдохни, дух переведи. В сундуке-то не вольный воздух. Мы не изверги какие. Все по-хорошему. Ведь сколько плохого про нас говорят. И все напрасно. А для нас первое дело – справедливость. Революционная справедливость. Чтоб по правде. (Стучит в дверь к Дусе.) Дусь, скажи, хочешь, чтоб по правде все было? (Пение из-за выгородки.) Деревня ваша, между прочим, на плохом счету. Сельсовет не выбрали, мужики – никакой активности. (Тимоше.) Или вроде тебя, недомерки.
Входит Семенов , приводит Надюи Голованов а. Голованов в глубоком похмелье, руки трясутся, свет не мил. Надя хочет перекреститься на икону, но останавливается, машет рукой.
Семенов . Товарищ Рогов, а баба годится?
Рогов . Отчего же не годится. Очень даже годится. Местная?
Надя . Из Салослова я. Здесь замужем.
Рогов . Чья?
Надя . Петра Фомича Козелкова.
Рогов . А, Петька Хромый. А я Рогов.
Надя . Ой? Самый Рогов?
Рогов . Самый и есть. На какую ж такую работу вы направляетесь?
Надя . Да тут бабка одна живет, у нее взять можно…
Рогов . А тебе, значит, невмоготу стало?