Риторика всегда делу помеха. И если уж нажимать на спуск, то без лишних слов.
Размазней расплывшийся за спиной красотки Шурик прыгнул, стряхивая сковывавшую движения простыню. Уже в полете, отделившись от кровати, длинным взмахом руки метнул розовый ком подушки в сплюнувший горячим свинцом пистолет. Два выстрела подняли пуховую метель. Третьего, как водится, не было. Сноровка, когда-то сыгравшая не последнюю роль в шуриковой карьере, пригодилась как нельзя более. Второй удар зацепил округлый подбородок Нонны настолько эффективно, что первого, выбившего браунинг из ее пухлой руки, могло бы и не быть. Женщина глухо стукнулась затылком о дверной косяк и медленно сползла на подломившихся коленях. Шурик бережно поднял ее и уложил на кровать рядом с застывшей в ужасе и недоумении Танечкой. Девушка стремительно вскочила и бросилась к дверям, испуганно переводя взгляд с простертой на кровати Нонны на приоткрытый вход в лоджию. Впрочем, с той стороны ничего не угрожало.
Подобрав с полу браунинг, Шурик спустил предохранитель и теперь умиротворенно поигрывал им.
Однако впечатление было обманчивым. Даже вооруженный он не сразу решился выйти в гостиную. Секунду поколебался в раздумье, затем, вернув предохранитель в прежнее положение, резко толкнул дверь и, уже занеся ногу через порог, откачнулся назад. Ровно, осанисто сидящий в кресле, склонив на плечо крупную, коротко стриженную голову, Юрий Семенович смотрел в пусто мигающий экран остекленевшими мертвыми глазами. В груди у него торчала округлая рукоять, вокруг которой расплылось небольшое пятно успевшей свернуться крови.
Поборов слабость, Шурик торопливо, словно опасаясь, что его решимость улетучится, сделал два больших шага, сразу оказавшись рядом с пугающим креслом, и коснулся рукоятки стилета, пригвоздившего к креслу некогда всесильного босса.
В это мгновение послышалась возня за входной дверью — возвращался Лешик. Это откровенно пугало — телохранитель был известен скоростью и непредсказуемостью реакций. Неслышным прыжком Шурик выскочил в коридор, беззвучно оттянул хорошо смазанную задвижку.
«Эх, не спасли Шаха засовы!» — Танечка так и сидела нагишом рядом с начавшей приходить в себя Нонной, царапая бедро накладными коготками с кровавым лаком. Рот ее был изумленно полуоткрыт. Нонна сделала неуверенную попытку приподняться, мутно поглядела на свет.
Входные двери распахнулись, но рванувший в прихожую Лешик для профессионала сориентировался неважно. Из-за приоткрытой двери гардероба в прихожей щелкнули еще два выстрела. В цель попал только один, но и этого хватило, чтобы обезоружить боевика. Кисть Лешика залилась кровью. Прыжок Шурика из шкафа был достоин его соперника. Револьвер Лешика заскользил по полу и был для верности отброшен ногой нападающего в угол, под тумбу телевизора. Стрелять Шурик больше не хотел. Лишь с размаху нанес рукояткой браунинга удар по темени боевика, при этом произошел еще один, непроизвольный, выстрел в потолок. Поверженный Лешик рухнул на пол.
— Уф, ну, дамы, теперь можно и дух перевести, — по скованному гримасой лицу Шурика чувствовалось, в каком напряжении он пребывал.
Очухавшаяся Нонна молча смотрела на происходящее, потом ворчливо заметила:
— Так и угробить недолго. Ты что, ошалел? Не в Техасе же. Или все-таки приколешь — как Шаха? Трупом больше — трупом меньше…
— Ты никак на меня свои дела повесить решила? Так здесь не у следователя понты кидать — помолчи, если не хочешь, чтобы я тебе голову открутил.
— Ладно, крутила! Лешик очнется — соображаешь, что будет? Тут нахрап не поможет. Здесь так и так надо мочить — и наглухо. Духу хватит? А мне и за три копейки такое не нужно. Здесь вышка светит. Все. Без меня. У милиции я себя отмажу, а вы уж сами разгребайтесь. Хуже не бьют, как в уголовке. Соседи на выстрелы, верно, уже звякнули — ребята едут, так что двери можно и не запирать.
Шурик окинул взглядом зашевелившихся женщин и моментально оказался у двери. Левой, свободной от пистолета, облокотился на один из замков.