— Стоп, девочки, так не пойдет. Хорош, Нонка, атаманшу строить! Давайте ключи — тамбур надо отпереть. Да и закрыть бы потом не вредно, чтобы какое быдло не залезло… А то Лешика еще украдут… Или чтобы сам не вышел, что еще хуже. Ну, не спите!
Уверенность Шурика остановила несколько преждевременно начавшую хорохориться «вдову». Она послушно развернулась, сделала два неуверенных шага назад, в метре от трупа остановилась. Рядом подпирала дверной косяк Таня. В глазах ее метался животный страх. Она избегала смотреть на убитого, тем самым показывая, что к смерти его и вообще чьей бы то ни было никакого отношения иметь не может, а на разъяренную Нонну просто не подымала глаз. Нонна заговорила властно, по-хозяйски:
— Ну-ка, глянь, Татьяна, в карманах халата! Что стала, время!
Девушка инстинктивно сделала шаг вперед, затем, словно натолкнувшись на стену, двинулась не к креслу, а к выходу. Шурик жестом остановил обеих.
— Не забывайтесь, девочки! Ключи должны быть, иначе обе остаетесь здесь. Если из-за вашей дурости дверь в тамбуре выламывать придется, я уж найду, что в скобы замка вставить. Вот тогда и выбивайтесь. Интересно, кто быстрее оклемается — Лешик или ребята из розыска?
— Я к нему не прикоснусь, ни за что! И вообще — выпустите меня! — Таня срывалась на жалкий писк.
— Ладно, даю минуту, чтобы найти ключ, и ухожу. Ко мне не приближаться, если хотите, чтобы головы были целы, — Шурик приоткрыл двери квартиры, погладил массивную литую скобу и продемонстрировал дамам болтающийся на ручке увесистый замок. — Если я его вставлю на место, тут вам и куковать. Так, время пошло!
Минуту женщины использовали полностью, но без заметного результата. Нонна, отбросив страх, вывернула карманы трупа, вихрем пронеслась по спальне, заглядывая во все мыслимые места, где могли оказаться ключи. Таня исследовала пол в гостиной. Наконец послышался голос Шурика:
— Бросайте, девочки. Тут у Шаха такой засов на тамбуре, что замок изнутри можно не закрывать. Лешик верно рассудил. Уходим. Или, может, останется кто?
— Разве что ты. И вправду, пора… — презрительно отмахнувшись от перекочевавшего к Шурику пистолета, Нонна вновь входила в роль хозяйки, теперь уже не по праву владелицы оружия, а по своему действительному положению в организации.
Всерьез угрозу получить пулю она не воспринимала. Сейчас, после гибели Шаха, только его верная подруга обладала достаточным для продолжения дела влиянием и связями. Гораздо большими, чем Шура Рухлядко. Боевики в счет не шли — тот же Лешик, в принципе, обычная шестерка. Пусть и козырная. При правильно работающих мозгах не взять над ними верх ни мускулам, ни оружию. Все, все. Надо уходить. И так нашумели.
В тамбур Нонна выскочила, словно и не было ее солидной комплекции. Покидали квартиру второпях.
— Танька, что ты там копаешься? Уходим. Не то закрою с Лешиком. Вот повеселитесь, — злобно шипел Шурик.
— Иду-иду. Не бросать же сумку, — наспех накинув короткий песцовый жакет, девушка неудобно вывернула руку, ловя рукав, а другой шарила по полу, нащупывая коричнево-зеленый саквояж на длинном ремешке. — Сам платил пятьдесят долларов… Теперь все так перевернулось, что и не знаешь, когда новую…
— Кому что, а Таньке — шмотки. Ты что, не соображаешь, что теперь головы надо беречь, а не сумки! — Шурик плюнул, случайно угодив на чешуйчатую кожу саквояжа.
Вышли из тамбура, стараясь как можно меньше шуметь. Двигались в темноте. Навесной замок Шурик водворил на место легко, словно занимался этим ежедневно.
Пять выстрелов в панельном доме образцовой звукопроницаемости — хлеб насущный для бдительных добровольных помощников милиции. Так что из подъезда выходили все трое под обстрелом любопытствующих глаз. Нонна, не прощаясь, свернула налево за угол, к стоянке, где ее дожидался не теряющийся в общем автостаде новый сливочный «мерседес». Провожая их цепкими взглядами, не дремлющие и в семь утра зеваки остановить уходящих не пытались. Не по зубам это дело старушкам.
— Куда, дура? — яростно, с присвистом, выдохнул Шурик, стараясь не смотреть вправо и подталкивая Таню под локоть вслед за Нонной. — Думаешь, я не знаю, где к машине ближе? Да пусть она там хоть сгниет! Угнал бы кто — жалеть не стану. Сейчас такое завертится — и казенных на всех не хватит. Без Шаха всех нас перегрызут друзья-товарищи.
— Теперь секи, чтоб самого не украли, что там машина, — съязвила спешащая впереди Нонна.
— Ну, твоя-то на стоянке под охраной, вот и попользуемся. А за моей авось не кинутся… И что нас искать? Захотят — найдут в три минуты. Сейчас бы время выиграть, дела свернуть, прикрыть хоть что-то. Ох, и в окнах торчат… Не меньше, чем у подъезда. Отчалим со стоянки на твоей, Нонка. Все равно светится, как маяк. Нет в тебе скромности. Камушки уши не оттягивают? ТАМ их носить не положено.