Шурик впервые в жизни ощутил, что при всей своей известности среди блатных в городе, он, в сущности, — всего лишь нахватавшийся краев пацан, выбившийся в верхи благодаря покровительству Шаха. И без него — сущий кролик среди этих привыкших буквально ступать по трупам зверюг, сладкая, уже наполовину в пасти, конфетка…
Свесив смуглые, стройные до неправдоподобия ноги, Таня Букова сидела на уютной, оснащенной переливающимся водяным матрацем, кровати. Против обыкновения, она совершенно игнорировала жавшуюся в зеркале напротив красавицу. Не подозревая о существовании мудреного термина «эксгибиционизм», Танюша любила себя пылко и искренне. И жалела бабьей жалостью. Особенно теперь, когда она, такая прелесть и лапочка, влипла в грязную историю. Впрочем, всей тяжести своего положения она и сама не сознавала. Ну, спала с мужиками, а с кем же ей — с девками спать? Деньги Шурик платил хорошие. Поил, кормил, одевал-раздевал — без проблем. И, казалось, их не будет никогда. А что Шаху конец пришел — туда ему и дорога. Редкая скотина. Веревки из людей мастерски вил. Привычно. Зажмет — и не трепыхнешься. Все делала, что он говорил, укладывалась под кого прикажет. Слюнявили ее вислопузые начальники, угождала тупым участковым, на чьих территориях бросали якорь лотерейщики. Тут не о деньгах шла речь. «Гусары денег не берут!». Конечно, за «работу» Шах давал на жизнь, не бедствовала, но с таким скрипом, что иной раз думала — лучше бы отбирал. Вот и приказал… с этим жить. Шурик еще не худший вариант: деньги, а значит, и прочее, хватка, кое-какая власть, положение… Бывала с ним на «точках», видела: легко отдают ему денежки. В глаза заглядывают. Значит, есть сила. Но это-то и пугало. А ну, дознается Шурик, что все, что ни говорилось между ними, напрямую передавалось общему хозяину. Страшный Шах человек был, но и Шурик в боссы бился-выбивался… Узел тот, намертво затянутый, было не разрубить, не то что развязать. Труп их когда-то повязал, труп и разведет. А следователи пусть копают, что хотят. Ее концы далеко спрятаны. А ублажить если — так капитал у нее всегда с собой. Редкий откажется. Коль из трех и нужен милиции кандидат в убийцы, то кандидатур лучше сборщика дани с наперсточников или бандитской бухгалтерши не подыскать. Танюша тоже не бог весть какая скромница: кое-что застряло в отделе по борьбе с проституцией, — но и не убийца. Если что и было, Шах надежно прикрыл. Не мог же и здесь соврать?..
Несмотря на спешку, Нонна Золочевская упорно сопротивлялась хаосу. Никакого беспорядка в мыслях и поступках. Эх, золото, а не голова! Вращайся она в другом кругу, давно бы уже величали Нонной Александровной. Жаль, не принято у блатных по имени-отчеству. Вон, Шаху шестой десяток пошел, авторитет какой, а все равно — Юра и Юра. Будто пацан. Да он и вправду во многом был мальчишкой, подростком. Может, детство сказывалось, когда хрен без соли доедал. Радовался всем этим цацкам — видео, кассетникам, радиотелефонам. Не говоря уже о машинах, которые менял ежегодно, обустраивая салон непременно по высшему классу, как принято в Армении. В последнюю поездку в Ереван старый Ашот, умелец по отделке, пошутил: «Тебе, Юрик, лучше взять абонемент. У нас, как у всякой хорошей фирмы: оптом — дешевле». Страшно думать — БЫЛ. Ведь только что — вот он, рядом, с его теплом, запахом, странными постельными причудами — и уже все, — был… Что ж, в мире волчьем и гибнут по-волчьи. Никуда от этого не денешься. Когда Шах вышел из ворот колонии в новеньком, единственно достойном его лагерного величества, тщательно с мылом отутюженном костюме, карманы его наличные не обременяли. И как поднялся за эти восемь лет! То, что называется — шел по костям. Что, ж, убирал он, убрали и его. Когда человек становится лишним звеном в цепи, его выбрасывают. Не из ненависти, а по необходимости. И тем скорее, чем это звено увесистее. Налился Шах, отяжелел. Трудно, небось, стало держать в руках своевольных боевиков и загульных наперсточников, связи прикрытия и самое главное — бухгалтерию, финансы. Вот и разжались руки.
Нонна Александровна любовно погладила коричневую шероховатую обложку общей тетради, наскоро пробежала по страницам. Уничтожать лишнее приходилось срочно. Собственно, все уже готово. Но нельзя исключить и случайностей. Что ж, первый бой — не всегда самый трудный, но в нем все определяется. И начинать игру надо, пока козыри на руках, не дожидаясь удара, не подставляясь, но и не пряча голову по-страусиному.