Приезжала и моя бывшая благоверная. На черной «Волге», с нынешним своим хахалем Сергеем. Вальяжный, обросший молодым розовым сальцем научный сотрудник и профессорский сынок оказался, в сущности, компанейским парнем, водку лакал наравне с последним «химиком». В любую жару сидел за рулем в белой рубашке с галстуком и красным, смахивающим на депутатский, значком — гербом города Луганска. Все это в сочетании с установленными на «Волге» двумя антеннами отбивало у «гаишников» охоту цепляться к проезжему «начальству». Впрочем, в свои двадцать семь Сергей кое-чего добился: «остепенившись» в институте, руководимом его отцом, занимал в недавно организованной при Госкомприроды лаборатории некую не слишком обязывающую, но прилично оплачиваемую должность, имел просторный кабинет, заставленный новехонькой импортной аппаратурой, которая выдавала с точностью до шестого знака анализы примесей в используемом в лаборатории для промывания схем спирте. Вредные для организма примеси всегда удавалось выявить и выделить. Или нейтрализовать — не знаю что точнее — не специалист. Во всяком случае, к спирту претензий не было.
Заведующий лабораторией, тихий алкоголик, после недавнего посещения вытрезвителя, откуда его выручил с помощью знакомого прокурора Сергей, всецело находился в зависимости от подчиненного. И вопросы трудовой дисциплины отпали сами собой. Госкомприроды, это до недавних пор чисто декоративное ведомство, усилиями ревнителей чистоты среды обитания обрел заметный вес. «Капитаны перестройки» сколачивали политический капитал, стращая обывателей надвигающимися экологическими бедствиями. Аппарат не замедлил отреагировать — возникла новая грандиозная кормушка: каждое предприятие обязывалось получить до конца года специально разработанный «экологический паспорт». Все это, разумеется, не пришлось по вкусу производственникам, озабоченным конечным результатом, а не стерильностью заводских стоков. «Экологический паспорт предприятия» разрабатывала группа инициативных, энергичных, эрудированных подвижников экологии. Параллельно оформлялись документы и создавался кооператив «Днепроэколог». Как-то все так складывалось, что в кабинетах, пороги которых иному кооперативу пришлось бы обивать неделями, защитники окружающей среды встречали хороших знакомых, с радостью идущих им на встречу. Поистине, дружба — величайшее благо, особенно сулящая в дальнейшем эти самые блага в несравнимо большем количестве. И тот же чиновник санстанции, который только что с негодованием выставил подозрительного шашлычника или конфетника (и такое бывает, хотите верьте, хотите нет), пытавшегося сунуть взятку, с приятной улыбкой изыскивал возможности посодействовать развитию экологических исследований. Засевалось основательно, но и урожай должен был обеспечить сеятелей надолго.
Сергей производил для кооператива по договору некоторые анализы, получая за то сущие крохи с барского стола: по пятьдесят рублей за сводную таблицу. Независимо от того, заполнена она убористыми колонками полученных данных или прочерками, перемежающимися редкой цифирью, почерпнутой в популярных справочниках. Лучше, чем ничего, но если учесть, что среднее предприятие выплачивало кооперативу за составление экологического паспорта тысяч двадцать, становится понятным, отчего Сергей жаловался на несправедливость. «Днепроэкологу» такое сотрудничество на руку: кто-то же должен делать работу — а тут солидный ученый, кандидат наук, анализы проводятся на дорогой и высокоточной импортной аппаратуре, которую кооператив арендует «во внерабочее время». Больше того — сей кандидат наук еще и сотрудник организации, которая проверяет качество этих самых паспортов. Конечно, у верхушки «Днепроэколога» без того хватало связей, но, как известно, лишних друзей не бывает. Кроме того, их весьма привлекала черная «Волга», подаренная Сергею отцом. Скромные сотрудники кооператива вполне могли обеспечить себя транспортом. Но не садиться же «экологиням» самим за руль — а три четверти персонала кооператива составляли представительницы прекрасного пола. И Сергей колесил по городу и близлежащим районам, расширяя сферу деятельности «Днепроэколога», заключая новые договора и завершая работу по старым. Но, в общем, не перегружаясь. Если требовалось взять на анализ цилидрики почвы по углам территории предприятия и в центре ее, никто, естественно, не гулял вдоль километровых заборов. Хватало и одной пробы, да и ту не всегда брали: земля-то везде одна. Влияние же предприятия на состав атмосферы можно определить еще проще: кто не знает, что у нас везде нечем дышать? Расход сырья и ресурсов выписывался в плановом отделе, а когда главному инженеру вместо ожидаемого штрафа представители «Днепроэколога» предлагали слегка стимулировать плодотворное сотрудничество, естественно, никаких колебаний не возникало…