Мысли эти неотвязно преследовали мужчину среднего роста и таких же упитанности и курчавости, рассеянно ощупывающего взглядом пространства международного московского аэропорта. Несмотря на то, что настроение было неважное, все это никак не сказывалось на его пружинистой походке, уверенном развороте плеч и незамутненной голубизне глаз. Такое сочетание притягивало женские взгляды даже здесь, в аэропорту — средоточии деловой спешки, никак не располагающей к лирике. Голубоглазый шатен направился к таможне за своим багажом так же обыденно, как большинство его соотечественников ступают на эскалатор метро. Любопытно лишь в первый раз. Потом уже твердо знаешь, что текучая кривая вывезет.
Не меньшая уверенность ощущалась и в женщине, следующей, чуть приотстав, за своим спутником. Чуть более темные, чем у мужчины, волосы лежали небрежно и в то же время элегантно, свободное, легкое дыхание волновало высокую полную грудь. Между супругами Заславскими семенила трехлетняя Анечка, уцепившись за мамин палец, — очаровательный плод их союза, скрепленного годами, полными весьма небанальных событий. Жесткие завитки ее кудрей, еще недавно старательно уложенные, растрепались в пути. Дорога долгая, пусть и протекла она не в объятиях Аэрофлота, а в комфортабельном салоне «боинга» «Пан-Америкен». Лицо девчушки лучилось радостью, как бы по контрасту с сухо сосредоточенными лицами родителей. В Шереметьево-2 Илья и Елена Заславские на сей раз прибыли отнюдь не с родного Курского вокзала, как было одиннадцать месяцев назад, а прямиком с «земли обетованной» и сейчас размышляли над тем, как попасть именно на Курский.
Не смущаясь грабительскими запросами встречающих «извозчиков», они, не торгуясь, согласились на предложение первого же попавшегося. Двести так двести. В конце концов, в пересчете и семи долларов не наберется. «Зелень» водитель принял с благоговением. Уяснив, что дело имеет не с лопухами-иностранцами, а с прибывшими из-за рубежа соотечественниками, даже не особо наглел. Быстро перебросил Заславских вместе с грудой едва уместившихся в машине и багажнике на крыше чемоданов через весь город, на стоянку Курского, где услужливо помог разгрузиться.
Чемоданная гора Илью не беспокоила, хотя в душе он, в общем-то, жалел, что из-за какого-то ложного чувства не стал сообщать никому о своем возвращении. Встретили бы — не пришлось бы рыскать в поисках носильщиков. Однако «совковские» навыки еще не были утрачены. Борьба с бытом — в прошлом почти для него профессия.
Оставив мысль о носильщике, Илья, строго проинструктировав жену, еще раз оглядел окрестности. Все спокойно, как будто. Никто не трется возле чемоданов. Мелькнула лысина «извозчика», который подкинул их на Курский. Машина его стояла в стороне от очереди желающих взять такси.
Подбор клиента, по-видимому, уже свершился. Коричневую масть сторублевки, перекочевавшей в ладонь водителя, Илья зафиксировал на расстоянии.
«С этого громилы, конечно, лучше деньги вперед. Такой может и позабыть рассчитаться. Что с ним сделаешь? — отметил Илья стать своего преемника в качестве пассажира лысого «извозчика». — О, да он не садится, в зал пошел. Уверен в своей силе, если платит водиле вперед. Знает, в случае чего — найдет, хоть и большая Москва. Ну, да и по всему видно, что парень в себе не сомневается».
Обширная спина, мягко охваченная свободным серым свитером, затесалась в небольшой, человек на двадцать, кружок возле закрытого киоска «Транспортная книга».
«Сюда вроде за багажом не ходят, — прикидывал Заславский. — Или наперсточники решили резко обрываться и зафрахтовали такси заранее? То-то пассажир смахивает скорее на жульмана. Ну, при их доходах могли бы и машину купить, хоть одну на бригаду. Однако через метро отсюда сматываться и быстрее, и дешевле, а главное — вернее. Номера подъезжающих машин есть кому приметить при всей кажущейся бестолковщине Курского. Кроме вооруженных «демократизаторами» патрульных, поминутно предупреждающих, чтобы следили за вещами, хватает здесь и мало приметных штатских. А уж фасонистая компания приблатненных, выглядящих такими невозмутимыми среди растерянно мечущихся пассажиров, не могла не обратить на себя внимания».
Заславский резко встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, и двинулся вглубь зала. Напоследок с удивлением отметил, что в приметную — белую с черным капотом — «волгу» лысого плюхнулась повязанная цветастым платком внушительных габаритов дама. С усилием захлопнув багажник, лысый недовольно глянул на просевшие амортизаторы и демонстративно почесал в затылке. Через заднее стекло виднелись неподъемные кули багажа бабищи. Когда лысый уселся за руль, «волга» с натугой крякнула.