Столкнувшись со шведской угрозой, Петр в 1703 г. решает основать Санкт-Петербург, объявленный в 1712 г. новой столицей империи. Вызов был невероятным, потому что для этого потребовалось реализовать большое число необходимых проектов, победить шведов, еще недавно, в 1700 г., разбивших русские войска при Нарве, и решиться на тяжелый политический выбор, начав строительство города по западной модели, порвав при этом с многовековыми традициями, олицетворяемыми Москвой. Заключенный в 1721 г. Ништадтский мир со Швецией, закрепивший победу России в Северной войне, позволил императору распахнуть широкое окно на берегах Балтики, выход к которым столетием ранее перекрыл России шведский король Густав II Адольф. Напротив, амбиции и стремления, толкавшие Петра к взятию Азова, пришлось умерить, заключив в 1713 г. Адрианопольский мирный договор; к планам выйти на берега Черного моря Петру пришлось вернуться позднее. В то же самое время продолжалось проникновение России на необъятные просторы Сибири, контакты с Персией открывали интересные возможности для российской торговли.
К тому моменту, когда в 1725 г. Петр умирает, Россия – уже великая балтийская держава, играющая важную роль на европейской сцене. Реформаторская работа, осуществленная императором, не будет сведена на нет его преемниками – напротив, она продолжится в 1762 г. с приходом к власти Екатерины II. Перед этим Россия неоднократно вмешивается в европейские дела, в войну за польское и австрийское наследство, а также в Семилетнюю войну, оборачивающуюся реальной угрозой для Пруссии, спасенной воцарением Петра III, обожателя Фридриха Великого, с которым он сразу же заключает мир. Когда этот государь, чье царствование было недолгим и почти незаметным, летом 1762 г. оказывается свергнутым в результате государственного переворота, организованного его супругой Екатериной Ангальт-Цербстской (она становится императрицей Екатериной II и правит до 1796 г.) и ее фаворитами, начинается тридцатилетний период, в течение которого государыня завершит административную реформу, инициированную Петром Великим, и укрепит влияние России в Европе[58]. Целеустремленная и амбициозная, она ввязывается в борьбу с Османской Турцией и утверждает российскую мощь на северных берегах Черного моря, основав в 1784 г. в Крыму военный порт Севастополь, а в 1795-м – Одессу. Выиграв войны с османами, Россия отныне становится могущественной европейской державой, и три раздела Польши – в 1772, 1793 и 1795 гг. – лишь подтверждают этот факт, особенно в сравнении с Пруссией и Австрией. Немка по происхождению, изъяснявшаяся на французском языке, Екатерина великолепно знала Россию, куда она прибыла в 1744 г., чтобы выйти замуж за наследника престола, будущего Петра III[59]. Оказавшись у власти, она быстро понимает недостатки управления и необходимость продолжения реформ, которые должны быть проведены, если она намеревается превратить свою империю в истинно европейскую державу. Екатерина использует опыт и советы приглашенных ею специалистов-иностранцев. Указ от июля 1762 г. дает им возможность свободно селиться на территории империи, равно как и дарует им свободу вероисповедания, освобождение от военной службы и обложения налогами в течение пяти лет. Этим она способствует переселению в Россию иностранных – преимущественно немецких – крестьян, которые создадут в некоторых районах Поволжья аграрные общины, отличавшиеся высокой эффективностью. В конце ее правления четвертая часть всех зарегистрированных в Санкт-Петербурге мануфактур (таковых было сто шестьдесят три) принадлежит иностранцам – немцам, англичанам, французам, итальянцам и шведам. Подобное открытие границ происходит и в культурной сфере: в Россию приезжают немецкий математик Эйлер, английский архитектор Камерон, итальянцы Растрелли и Кваренги (создатель Царскосельского дворца), возглавлявшие работы по строительству Эрмитажа, французские художники Фальконе и Элизабет Виже-Лебрен; при дворе царицы некоторое время будет находиться философ Дени Дидро, а Вольтер вступит в переписку с той, которая, любя книги, приобретет библиотеки обоих великих мыслителей своего времени[60]. Поворот в сторону Запада должен заявить об участии России, длительное время воспринимавшейся в Европе как полуазиатское государство, в просветительском движении. Вольтер видел в императрице «Северную Семирамиду», однако англичане, оценив весь потенциал соперника, забеспокоились и направили свои амбиции против «великого санкт-петербургского турка».
60
Лортолари А. Философы XVIII века и Россия. Русский мираж во Франции XVIII столетия. – Париж: Boivin, 1951.