Замыслив окружить русские войска, находящиеся в Польше, противник нанес удары на севере и на юге «польского балкона». Это привело к Третьему Праснышскому и Люблин-Холмскому сражениям. Русские войска вышли из-под удара, консолидировав фронт на новых позициях.
В-третьих, операции летом – осенью 1915 г., осуществляемые в целях стабилизации Русского фронта. К операциям этой серии (многие из которых были успешны для русских войск) относятся Митаво-Шавельская, Ковенская, Двинская, Виленская операции в Прибалтике и Луцкая, Чарторийская операции, сражения на Стрыпе и Серете на галицийском ТВД.
В-четвертых, операции на Пруте и Днестре – Заднестровская, Прутская и Журавненская операции. Это одни из самых успешных сражений русской армии в кампании 1915 г.
В-пятых, операции на Кавказском ТВД. Боевые действия здесь всегда характеризовались повышенной активностью и были традиционно успешны для русского оружия.
Если рассмотреть узловые из указанных операций с точки зрения оперативного искусства, то можно отметить следующее.
В период Второй Августовской операции 25 января – 13 февраля 1915 г. охватывающий маневр германской 10-й армии развивался с большим трудом. Тем не менее, три германских корпуса отбросили правофланговый корпус 10-й русской армии (3-й армейский корпус), выйдя ей во фланг и в тыл. Отсутствие армейского резерва у русской 10-й армии имело самые негативные последствия для результатов этой операции.
Оценивая действия командования во Второй Августовской операции, следует отметить начальника штаба 10-й русской армии генерал-майора А. П. Будберга, разгадавшего схему германского охвата армии и требовавшего перегруппировки войск и оставления скверных позиций. Командарм генерал от инфантерии Ф. В. Сивере может быть обозначен как пример негативного рода (потеря управления корпусами армии, неумение в течение недели проложить коридор к окруженному 20-му армейскому корпусу).
Главную цель, которую могло преследовать командование 10-й русской армии (т. к. командование Северо-Западного фронта фактически устранилось от участия в операции) было удержание позиций до сосредоточения свежей 12-й армии.
А. П. Будберг писал: «…я полагал…необходимым бросить тот случайный фронт, до которого мы докатились в конце октябрь-ноябрьского наступления (1914 г. – А.О.)… отказаться от нашего непомерно растянутого и извилистого расположения, оттянуть назад некоторые участки и занять… возможно более короткий строго оборонительный и прочно укрепленный фронт с сильными резервами в корпусах и с двумя группами армейского резерва на флангах… наше настоящее положение было одинаково негодно и для обороны и для наступления… и в силу этого обладавшей многими очень слабыми и уязвимыми местами, требовало огромного наряда войск для занятия и охранения и лишало нас возможности держать резервы надлежащей силы и в надлежащих местах»[46].
Косное командование армии не поддержало это и другие дельные соображения начальника штаба со всеми вытекающими последствиями. В противном случае германцы нанесли бы удар в пустоту, а в дальнейшем втянулись бы в маневренные боестолкновения. Живая сила армии и ее маневроспособность были бы сохранены.
Факт игнорирования своих оперативных предложений А. П. Будберг объяснял прежде всего тем, что его «проект исключал… продолжение ведения Летценской операции, что шло в разрез с директивами Главнокомандования и не согласовалось со взглядами командовавшего армией. Сверх того он находился в самом резком противоречии с нашим излюбленным и столь дорого нам стоившим изречением, что русские войска никогда не оставляли без боя того, что было взято их кровью и полито их потом. Этот принцип считался у нас столь священным и ненарушимым, что в наших армиях было очень мало начальников, которые рискнули бы на него посягнуть»[47].
Кроме того, по свидетельству И. А. Хольмсена, «опасения генерала Сиверса о возможности охвата противником фланга 10-й армии были оставлены без внимания Штабом фронта на том основании, что, как выразился генерал-Квартирмейстер Штаба фронта…»[48].
Оперативные просчеты (построение и маневрирование войск, маршруты отступления, бездействие конницы, потеря времени), помноженные на безынициативность командующего армией, привели к тактическому поражению русской 10-й армии.
Но наступление германских 10-й и 8-й армий было остановлено, они были изрядно потрепаны. 20-й армейский корпус 10-й армии Северо-Западного фронта поглотил энергию удара группировки Г. фон Эйхгорна.
46
48
Хольмсен И. А. Мировая война. Наши операции на Восточно-Прусском фронте зимою 1915 г. Воспоминания и мысли. – Париж, 1935. С. 38.