С конца весны 1915 г. германский блок захватил и в течение года удерживал стратегическую инициативу – русская армия приняла на себя главный удар объединенных сил германского блока, но и в этот период серией боевых операций пыталась облегчить положение своих союзников.
В результате наступления Юго-Западного фронта и операции на Сомме 1916 г. стратегической инициативой вновь завладели державы Антанты. Ответ армий держав германского блока заключался в натиске на наиболее слабого члена Антанты – Румынию, которая оказалась разгромленной. Но Румынский фронт был реанимирован действиями русских войск. Именно крупномасштабное наступление русской армии весной – осенью 1916 г. позволило Антанте вновь овладеть стратегической инициативой.
И лишь революция в России изменила стратегическую ситуацию.
Помимо реалий коалиционной войны, учитывая специфику Русского фронта, русская армия была вынуждена применять стратегию обширных театров.
Генерал-лейтенант В. Борисов писал в этой связи: «В 1914 г. мы не руководствовались стратегией для своего, русского, театра: мы развернули армии так, как будто намеревались быстро пройти через Бельгию, хотя германский марш, по пространству был не длиннее самсоновского от Ломжи к Танненбергу. Германцы шли к решительному пункту своего театра, а мы, сделав такой же прыжок как германцы, очутились на дне своей широкой канавы. Каких трудов, каких потерь стоило нам выбраться из польского мешка на наш естественный фронт 1915 г. Мы повторили туже ошибку, какую сделали в 1812 г.»[9].
Обширный театр военных действий требует соответствующего размаха операций, широты маневрирования, учета географических особенностей местности – причем эти особенности приобретают стратегический характер. Сама территория перестает быть объектом оперативно-стратегического воздействия – потеря пространства теряет решающее значение. Так, утраченные русской армией в 1915 г. территории, будь это в Европе, несомненно привели бы к капитуляции европейского государства. На Русском же фронте продвижение противника на 300 км фактически ничего не значило.
Обширность фронта позволяет относить стратегическое развертывание в глубину страны и начинать боевые операции лишь тогда, когда будут выявлены оперативно-стратегические намерения противника. Это позволяет осуществлять такие перегруппировки войск, которые очень рискованны для малого театра военных действий.
Он позволяет при обороне удерживать только магистральные операционные направления, допускать продвижение неприятеля вглубь страны вплоть до истощения им своей наступательной мощи, применять тактику «выжженной земли».
Противнику, даже после победы в сражении, бывает трудно добиться решительного стратегического результата: глубина театра военных действий позволяет побежденному избегнуть многих кризисных моментов. Прорывы, обходы, охваты имеют лишь локальное значение.
Кроме того, огромные расстояния придают исключительное значение применению подвижных войск.
Стратегическое искусство русской армии в Первую мировую войну осуществлялось посредством деятельности Штаба Верховного главнокомандующего (Ставки).
В кампании 1914 г. внимание русского военного руководства было приковано к двум ТВД – восточно-прусскому и галицийскому. Соответственно, проводились две изолированные фронтовые операции – первая в интересах союзников (Франции), вторая – в российских интересах.
Восточно-Прусская операция 4 августа – 1 сентября 1914 г. имела важнейшие стратегические последствия. Для русских войск стратегической целью операции было воздействие на Французский фронт – т. е. срыв германского стратегического планирования.
В ходе этой операции противники не решили своих оперативно-стратегических задач: русские не смогли занять Восточную Пруссию, немцам не удалось выиграть время, необходимое для завершения кампании во Франции. Но в стратегическом аспекте произошло то, чего стремился избежать А. фон Шлиффен: германцы ослабили ударную группу своих армий на Французском фронте ради интересов второстепенного для них на тот момент ТВД. Ослабив свою ударную группировку на Французском фронте, немцы провалили свое стратегическое планирование и утратили перспективу победы в войне.
Благодаря действиям 1-й и 2-й армий Северо-Западного фронта Гвардейский резервный (из состава 2-й армии), 11-й армейский (из состава 3-й армии) корпуса с 8-й кавалерийской дивизией были переброшены в Восточную Пруссию. 5-й армейский корпус также был оттянут с Французского фронта и также готовился к переброске, и, хотя в Восточную Пруссию не попал, но не принял участия и в решающих схватках во Франции.