Есть и перемены другого рода. Цена экзамена за последние шесть лет выросла с девяноста пяти фунтов до ста тридцати пяти, ожидается новое повышение – ещё на десять фунтов. Зато теперь можно бронировать и оплачивать экзамен по Интернету (раньше заявки посылались по почте, с вложенной формой оплаты или чеком), а скан паспорта и фотографии – оформлять приложением к электронному письму. Такая процедура не только ускоряет процесс, но и гарантирует выбранную дату. При отправке документов почтой нужно было сообщать альтернативные даты на случай, если на ближайшую уже закончились места.
С каждым разом всё строже секьюрити – этого при всём желании нельзя не заметить. В 2007-м я умудрилась пройти без паспорта – на момент экзамена он очень некстати лежал в австрийском посольстве, ожидая шенгенской визы. Вполне сошёл внутренний российский паспорт вкупе со студенческим удостоверением. В 2011-м студентов с «неправильными» паспортами заворачивали от входа. В этом году приёмная комиссия уже снабжена инструкциями по биометрическим паспортам, где в картинках показано, на какие части лица нужно обращать внимание при сличении кандидата с его фотографией в документе. Разобравшись с паспортом, сотрудники центра несколько раз сняли у меня отпечатки пальцев. До сих пор такой процедуре я подвергалась только на британской границе. Шок, испытанный от этого новшества, усугубился, когда при переходе в помещение для устного экзамена меня опять попросили приложить палец к сканеру – чтобы убедиться, что под моим именем не вошёл другой человек. А потом ещё и сфотографировали на белом фоне, чтобы сохранить мой портрет в своей картотеке. Мой палец упорно не сканировался минут десять, несмотря на содействие трёх членов приёмной комиссии, и я уже опасалась, что меня выведут с полицией. Но обошлось, всего лишь опоздала на устный экзамен. Извиняться и объяснять целесообразность всех этих процедур никто и не подумал – англичане IELTS не сдают, а с заморскими студентами никто не церемонится.
Меры по борьбе с мошенничеством на самом экзамене с каждым годом веселят всё больше. Разумеется, ни телефона, ни книжки, ни сумки с собой проносить нельзя. Собственно, вообще ничего нельзя, кроме паспорта, двух карандашей и бутылки с водой. Даже карту города безжалостно отобрали.
Два года назад позволялись и другие напитки, кроме воды, но без наклейки на бутылке (я с восхищением подумала о том студенте, который умудрился написать шпаргалку на внутренней стороне этикетки). В этом году на экзамен допускается только вода. Я повеселилась, представляя себе шпаргалку, в нужный момент выплывающую из таинственной глубины бутылки с кока-колой. Хотя, собственно, о чём писать шпаргалки, если грамматику на IELTS не тестируют? Разве что таблицу неправильных глаголов скопировать.
Меня вдруг осенило: следующим этапом будет проверка студентов на наркотики и допинг! А вдруг кто-то захотел улучшить свою сообразительность и остроту восприятия с помощью таблеток?
В прошлый раз я сорок пять минут сидела в классе в ожидании экзамена, все игрушки и книжки у меня отобрали, изучать свой паспорт мне надоело, и, умирая от скуки, я решила потренировать новую роспись на оборотной стороне своей экзаменационной карточки. Подобные действия причислили к противозаконным. Тётенька-наблюдатель подскочила ко мне и зашипела, что нельзя делать какие-либо записи до начала экзамена под угрозой выдворения из класса. А я уже давно не студентка, и всё это как-то коробит, знаете ли. Я тогда из духа противоречия стала разрисовывать карандашом поверхность парты. Ну не могу я тупо сидеть без дела! Муж сказал, что я могла бы стать единственной студенткой в истории IELTS, которую удалили с экзамена не за списывание, а за критику местных порядков.
Я ещё отметила правила посещения туалета. Ибо пройти туда разрешается только с паспортом и в сопровождении члена экзаменационной комиссии, а на обратном пути опять сдаёшь отпечатки пальцев. Мне нестерпимо захотелось в туалет, чтобы проверить, как это работает, и вычислить варианты возможного жульничества. Просто провокации на каждом шагу! Можно сказать, строжайшие меры по предотвращению мошенничества бросали вызов моему воображению – ну в жизни не поверю, что бывают условия, при которых невозможно списать. Точнее, за всю мою студенческую жизнь в России такой случай был только один раз: когда времени на подготовку не дали вообще.