На фоне всего этого шума Руссо хранил мрачное молчание. Но теперь он решил вернуться во Францию во что бы то ни стало. Сырой климат Англии, сдержанность английского характера угнетали его; одиночество, к которому он стремился, было выше его сил. Не сделав ни одной попытки выучить английский, он с трудом находил общий язык со слугами. Он мог разговаривать только с Терезой, которая ежедневно умоляла его увезти ее во Францию. Для осуществления своих планов она уверяла его, что слуги планируют его отравить. 30 апреля 1767 года он написал отсутствующему хозяину дома, Давенпорту:
Завтра, сударь, я покину ваш дом..... Я не знаю ни о засадах, которые мне готовят, ни о своей неспособности защитить себя; но, сударь, я жил; мне остается только мужественно завершить карьеру, пройденную с честью. ...Прощайте, сэр. Я всегда буду сожалеть о жилище, которое сейчас покидаю; но еще больше я буду сожалеть о том, что имел в вашем лице столь приятного хозяина и не сумел сделать из него друга".126
1 мая он и Тереза в спешке и страхе бежали. Они оставили свой багаж и деньги, чтобы оплатить тринадцатимесячное проживание. Не зная английской географии, они воспользовались различными кружными путями, часть пути прошли пешком и на десять дней были потеряны для мира. В газетах появились объявления об их исчезновении. 11 мая они объявились в Сполдинге в Линкольншире. Оттуда они добрались до Дувра, а там 22 мая отплыли в Кале, после шестнадцати месяцев пребывания в Англии. Хьюм писал Тюрго и другим друзьям,127 прося их помочь изгнаннику, который, все еще находясь под техническим арестом, теперь возвращался во Францию покинутым.
КНИГА III. КАТОЛИЧЕСКИЙ ЮГ
1715-89
ГЛАВА IX. Италия Феликс 1715-59
I. ЛАНДШАФТ
Разделенная на дюжину ревнивых государств, Италия не могла объединиться для собственной защиты; итальянцы были настолько заняты наслаждением жизнью, что позволяли незрелым пришельцам убивать друг друга ради горьких плодов политики и запятнанных военных трофеев. Так золотой полуостров стал ареной борьбы Испании и Франции Бурбонов против Австрии Габсбургов. Череда войн за престолонаследие закончилась в 1748 году тем, что Испания вновь удерживала Неаполитанское королевство и Пармское герцогство; папы сохраняли контроль над Папскими государствами; Савойя, Венеция и Сан-Марино оставались свободными; Генуя и Модена были французскими протекторатами; Австрия сохраняла Милан и Тоскану. Тем временем светило солнце, поля, виноградники и сады давали еду и питье, женщины были красивы и страстны, а арии наполняли воздух. Иностранцы приезжали в качестве туристов и студентов, чтобы насладиться климатом, пейзажами, театрами, музыкой, искусством и обществом мужчин и женщин, наделенных многовековой культурой. Наполовину завоеванная, наполовину опустошенная, Италия, по крайней мере на севере, была самой счастливой страной в Европе.
В 1700 году население страны составляло около четырнадцати миллионов человек, в 1800 году - около восемнадцати миллионов. Менее половины земли было пахотной, но и из этой половины каждый квадратный фут обрабатывался терпеливым трудом и искусной заботой. Наклонные участки были разбиты на террасы, чтобы удержать землю, а виноградные лозы свисали с дерева на дерево, украшая сады. На юге почва была бедной; там сардонически улыбающееся солнце иссушало реки, землю и человека, а феодализм сохранял свои средневековые позиции. Горькая пословица гласила, что "Христос никогда не доходил до Эболи" - это к югу от Сорренто. В центральной Италии земля была плодородной, и ее обрабатывали издольщики под властью церковных лордов. На севере - прежде всего в долине реки По - почву обогатили ирригационные каналы; они требовали капитальных затрат и крестьянства, дисциплинированного для рытья русла и укрепления берегов; здесь же крестьяне обрабатывали чужую землю за долю в урожае. Но на этих изобилующих полях даже бедность можно было переносить с достоинством.