Проторусы- «кроманьонцы» и русы-индоевропейцы не всегда оставляли похищения своих женщин безнаказанными. Они совершали походы в земли похителей-«демонов». И иногда оставались там. Примерно так и происходит в Рамаяне, где царевич Рама со своим войском и союзным войском «обезьян» во главе с Хануманом совершает поход в «царство демонов Раваны». Здесь, вне всяких сомнений, под «демонами» подразумеваются дикие дравидийские и веддоидные племена юга Индостана, ведущие первобытный образ жизни собирателей-охотников-похитителей. Еще в «Ригведе» ракшасы-демоны упоминаются как обитатели лесов (позже джунглей), нападающие на ариев, всячески вредящие им, занимающиеся людоедством, оскверняющие святыни, оборотни, враги волхвов-брахманов… Это вполне объяснимо. «В древнеиндийской литературе в образе ракшасов отразились черты аборигенов, с племенами которых арии вели борьбу во время продвижения на восток и юг Индии» (Индуизм. Словарь. М., 1996, с. 353). С «демонами»-неандерталоидами все ясно.
А кто «обезьяны»-союзники? Сами русы, арии-индоевропейцы не считают «союзников» равными или полностью родственными себе, несмотря на всю их «хитроумность» и сообразительность. Но вместе с тем «обезьяны» не дикари, не неандерталоидные дравиды и веддоиды. Историк, исследующий тему в рамках схемы: однородное местное население плюс переселившиеся разом «индоиранские» арии, никогда внятно не ответит на данный вопрос. Для нас же, знающих, что долины Инда и Ганга на протяжении тысячелетий заселялись русами, что этнокультурно-языковое ядро суперэтноса Индостана еще с XXV–XV тыс. до н. э. было окружено этнококоном, ответ прост. «Обезьяны» древнеиндийского эпоса — это гибридные предэтносы, образовавшиеся в этнококоне суперэтноса в результате смешения предыдущих родов-выселков русов-бореалов и ранних русов-индоевропейцев с местным неандерталоидным этноэлементом. С учетом доминантности неандерталоидных генов мы можем говорить о том, что гибридные русо-дравиды были несомненными европеоидами. Но при этом они имели меньший рост в сравнении с русами-ариями, более искривленный костяк, смуглую (но не черную) кожу, темные, карие глаза, черные волосы. Такой облик давал основание русам (как местным потомкам бореалов, так и приходящим ариям) называть гибридное население «обезьянами». Почему европеоидные дравиды были союзниками русов-индоевропейцев? В отличие от «демонов»-архантропов русо-дравиды имели достаточно развитый язык, сложившийся на базе первоязыка, языка русов (другой базы просто не было, неандерталоидный этномассив вообще не знал языка, он мог пользоваться только двумя-тремя десятками простых звуков-команд). Русо-дравиды говорили на упрощенном, своеобразном, но достаточно понятном диалекте языка русов. Признаки и традиции, полученные вместе с русской составляющей, делали русо-дравидов пограничной, периферийной, но все же составной частью обширного мира русов и гибридных русов. Центростремительные силы влекли русо-дравидов к цивилизации, культуре, процветанию. Они были естественными союзниками, что, разумеется, не исключало отдельных мелких, локальных конфликтов, стычек, умыканий и похищений.
Система каст возникла не в Индии, а значительно раньше и повсеместно в ареалах расселения еще проторусов. Рано или поздно в любом из ареалов образовывалось ядро суперэтноса, окруженное защитным этнококоном из гибридных предэтносов. Внутри ядра-рода (или суперсоюза родов) шло естественное деление на волхвов-жрецов, воинов и земледельцев-скотоводов-ремеслеников (брахманов, кшатриев и вайшья). Последнее, «вайшья», есть энглизированное «вешья, вешьи, весьи» то есть «селяне, поселяне» от слова «вешь, весь»= «село, поселок», вспомним выражение «по городам и весям». В «Ригведе» основа касты «вешья» есть понятие «vis» = «поселок, селение». Исходное слово из языка русов приобрело в Индии звучание «вешь, вишь», в России «весь», а, скажем, в Скандинавии «виц, вик» — из «vis»= «vic»; отсюда «викинги» — это первоначальное «висинки, вицинки», то есть «вики»= «вици», как «франки»= «франци, Франция»; и здесь ответ на вопрос, кто есть викинги. Они есть викинки, висинки — поселяне из поселков-виков-висов, а точнее, крепкая сельская молодежь из славянорусских поморско-прибрежных селений, которая шла в русские города-грады на службу в княжеские дружины, а иногда и сама сбивалась в ватаги, занималась разбоем (на манер «гулевых» казаков); только это есть суть «викингов», весь прочий романтический флер про «суровых северных норманнов, лордов морей» — сплошная литературщина и сочинительство на сказки про троллей и эльфов.
Мы не случайно отклонились на север. Между воинами-кшатриями Индии и варягами-викингами гораздо больше общего, чем это себе представляет читатель и большинство профессиональных историков, специализирующихся в своих локальных областях. И одни и другие были порождением суперэтноса русов. Они зародились, существовали и развивались в рамках уклада и традиций суперэтноса.
Кастовая система индоевропейцев описана в работе Ж. Дюмезиля «Верховные боги индоевропейцев» (М., 1986) и множестве прочих исследований. Поэтому мы подробно на ней останавливаться не будем. Скажем лишь о главном. Четких граней между тремя основными группами-кастами не было. Подавляющее большинство членов рода были «весьими» людьми, то есть селянами. Из них выходили и воины-кшатрии, и волхвы-брахманы. Воинами-кшатриями становились юноши с тринадцати-четырнадцати лет, прошедшие инициацию. Они «служили» воинами до двадцати пяти, реже тридцати лет. Затем меньшая часть их, наиболее приспособленная к воинскому делу, оставалась в дружине десятниками, сотниками, воеводами, князьями. А основная, значительно большая часть переходила в касту земледельцев-мастеров-ремесленников (созидателей), занималась непосредственно всеми видами производительного труда, обеспечивая жизнь своих (малых) семей и рода («большой семьи»). Причем в случае необходимости молодежь-воины привлекались к сезонным работам. А зрелые мужчины-вайшью при опасности или в походах брали оружие и становились в строй.
Система каст была чрезвычайно гибкой. И этим внутренний уклад русов-ариев напоминал уклад казачьей общины. Уклады были выстроены на традициях суперэтноса русов. Казак-земледелец, бывший воин, отдавал сына в казачье войско, на службу, потом тот возвращался, становился земледельцем, но мог быть призван на службу воином-«кшатрием» в любое время. Полностью в касту вайшью он попадал в преклонном возрасте.
Профессиональных воинов-кшатриев было совсем немного. Но и те из них, кто доживал до пятидесяти-шестидесяти лет, переходили в разряд селян-веси-вайшью. Вспомним, что и римские легионеры после двадцати-тридцати лет службы получали земельные наделы, становились земледельцами, что было не зазорно, а даже почетно, давало основательность и самодостаточность.
Волхвами становились люди зрелого возраста, зачастую бывшие воины-кшатрии, нередко увечные, неспособные к тяжелому труду. Они готовили себе смену из молодежи рода. Разумеется, в первую очередь они старались научить волховским знаниям своих детей — этим порождая наследственную преемственность. Но наследственность ни в среде выборных кшатриев-князей, ни в среде волхвов не была правилом и законом. Жизнь и общество (община) сами отбирали наиболее способных и пригодных.