Упоминания о собственно семитских богах в Месопотамии вообще отсутствуют. Это общепризнанный научный факт. Если бы семиты той эпохи имели своих собственных богов и активно участвовали в духовно-культурной жизни Вавилона-Ассура, то их божества непременно вошли бы в общий пантеон империи. Этого не случилось. Все божества вавилонян и ассирийцев имели шумеро-аккадское происхождение. Это лучшее доказательство прямой этнокультурно-языковой преемственности от русов к шумерам и далее — ассуро-вавилонянам (руссо-вавилонянам).
В результате цепи неблагоприятных событий (вторжений, войн, разрухи…) на первый план вышел культ «темной» ипостаси Рода-Вседержителя, а именно Велес-Ваал-Баал-Бел. Он занял главенствующее место в вавилонском пантеоне под эпитетом Смертный Дух или Смерти Дух = Мардух, Мардук («мара» = «смерть»). Этимологии, приводимые в энциклопедиях и учебниках, не заслуживают внимания. Суровое время возвело на трон суровых богов (но не новых, а традиционных). И кровавые человеческие жертвы приносились именно такому богу, богу-духу смерти-мары, повелителю загробного мира, земных богатств и земной власти (вспомним, что Вол-Вел-Ваал происходит из корневой основы «вл-» = «власть, владеть»).
На севере в Ассуре закрепился культ бога-героя Ашшура-Ассура, то есть Руса. И это естественно, север в большей степени сопротивлялся растворению русов в иноэтнических массах пришельцев. Ашшур-Рус был не просто богом-героем, он был знаменем единения и борьбы. Ашшур-Рус — прямая светлая ипостась рода, в его теониме заключен сам этноним рода — «рус». Именно поэтому он становится в Ассурии единым божеством. Жрецы-волхвы русов, осознавая, что первоэтнос стремительно растворяется в смыкающемся этнококоне, сделали отчаянную попытку объединить всех (русов, гибридных русов, семитов, кавказоидов) под Единым Богом суперэтноса, то есть объединить духовно.
Но если чисто антропологические различия в подобном единении не существенны (например, сейчас русскими называют себя люди разных антропологических типов и подрас), то диалектно-языковое напластование век за веком видоизменяло сам первоязык и, соответственно, культуру, уклад, традиции… Под воздействием все новых и новых волн мигрантов русы и гибридные русы утрачивали свои исходные признаки. Вавилоно-ассирийская империя теряла свое «национальное лицо».
Ассур XIII–VII веков до н. э. можно сравнить, скорее, не с имперской Россией, а с Советским Союзом, в котором доля русских в верхних и средних эшелонах власти, в среде научной и творческой интеллигенции была снижена до минимума. В Советской России это снижение было произведено искусственно с 1917 по 1928 г., когда этнические русские истреблялись и изгонялись из страны, а их социально-экологическую нишу занимали представители «этнококона» (грузины, армяне, латыши, евреи, поляки и т. д.). Вместо этнических русов Романовых[1] страной стали править: еврей Ленин-Бланк, грузин Сталин-Джугашвили, грузинский еврей Берия, гибридный татаро-малоросс Хрущев, гибридный романо (молдавано) малоросс Брежнев и т. п. Несмотря на это Советская Россия оставалась Россией и значительную ее часть составляли русские (прямые и косвенные потомки русов).
В Ассуре-Руссе процесс ассимиляции не имел, как в раннем СССР, характера искусственно разжигаемой тотальной «классово-антишовинистической» ненависти. Ассимиляция, а точнее, вычленение малых этносов из суперэтноса и параллельное смешение исходных русов с мигрантами из уже вычленившихся прежде предэтносов и этносов, проходили более естественно, без инспирированных верхами «теорий» и без уничтожения коренной нации страны под видом всеобщей «интернационализации».
Ассур-Руссу I тыс. до н. э. вполне можно было назвать многонациональной державой. И все же держава эта, огромная империя, раскинувшаяся от Персидского залива до Средиземного моря, держалась не на вычленившихся малых этносах, не на мигрантах, не на амореях, арамеях, касситах, арменоидах, протоевреях, митаннийцах и мифических, «обобщенных» ассирийцах (термин, сходный с понятием «советский народ»), а на вполне конкретной государствообразующей исходной основе, на русах. Причем русы той эпохи не имели никакой собственной этнической организации (представительства, землячества, старост от «клана-тейпа» и т. д.), они на Ближнем Востоке уже давно вышли из стадии родоплеменных отношений, перепоручив функции глав, судей и воинов рода государству. Государственный же механизм в свою очередь работал (и работает до наших дней) не по этническим законам, предоставляя места во власти и экономике не по этнической принадлежности, а по раскладу сил. В результате, как это и бывает повсеместно в крупных наднациональных государствах, империях, коренной государствообразующий этнос оказался безоружным перед малыми этносами, пользующимися равными правами с ним, но имеющими дополнительно четкую, сильную племенную организацию и нерушимые родовые узы (вплоть до «семьи»-мафии).
Нет ничего странного в том, что приход к экономической и политической власти инородных мафиозных кланов стал началом конца цивилизации Двуречья и катастрофой для патриархально-земледельческих общин Вавилонии-Ассура, катастрофой для всех русов (в том числе и гибридных), своим трудом создавших в болотистой и знойной Месопотамии подлинный «рай на земле», величайшую цивилизацию древности.
Недаром Вавилон среднего и позднего периода, насквозь пропитанный духом торгашества, продажности, город-вертеп разлагающегося ростовщического и рабовладельческого «интернационала» в последующей оценке христианских философов получил звание «блудницы» («вавилонская блудница») и стал символом «золотого тельца», бездуховности, бесчеловечности, «пира во время чумы». Власть бывших кочевников, профессиональных менял, ростовщиков, торговцев и стала таким нескончаемым «пиром» посреди «чумы», которой было подвергнуто коренное население, ведущее производящий образ хозяйствования. Рано или поздно вавилонская финансово-ростовщическая «пирамида» (как и все последующие «пирамиды») должна была обрушиться.
Очень долго, несколько веков, власть торгового «интернационала», особенно в Ассуре-Руссе, оставалась за ширмой. А на переднем плане, как на знаменитых ассирийских рельефах, были статные, длинноволосые и русобородые цари, князья, сановники и военачальники, охотящиеся на могучих львов с колесниц. Типичные индоевропейские, арийские сюжеты, арийские колесницы, арийские благородные цари-воины кшатрийской касты (арийско-кавказоидная подраса). Никаких намеков на диких кочевников-семитов с их овцами (переднеазиатская подраса).
Навязанное нам представление о том, что в древности весь Ближний Восток был заполнен семитами и что именно они делали историю, есть, мягко говоря, совершенно фантастическая гипербола. Не только Малая Азия и Палестина, но и вся Сурия-Русия, вся Северная и Средняя Месопотамия были плотно заселены помимо самих исходных русов-индоевропейцев сыновними индоевропейскими народами, вычленившимися из суперэтноса. Огромная держава индоевропейцев — Митанни — простиралась от Персии-Порусии до Ханаана. Митаннийцы были индоевропейцами последней генерации (скифами), пришедшими в Северную Месопотамию из Северного Причерноморья и принесшими (наряду с хеттами в Малой Азии) индоевропейский культ коня и боевых колесниц. Их огромное царство (1500–1330 гг. до н. э.) распалось после вторжения родственных родов хеттов. Но сами индоевропейцы-митаннийцы никуда не исчезли, они остались на Ближнем Востоке. И именно их династии привили русам и гибридным русам Ассура-Руссы любовь к колесницам, охоте на львов и прочим воинским потехам. Еще раньше в Ассур с Армянского нагорья волнами спускались хурриты, арменоидные русы-индоевропейцы. А с восточных Загросских гор приходили индоевропейцы-касситы, народ, вычленившийся из суперэтноса под воздействием эламитов и кавказоидных русов. Одни династии сменяли другие, но население Ассура-Руссы оставалось в рамках традиций суперэтноса.