И вообще, какое право имеют называть жителей Северной Евразии «варварами»? Уровень промышленного развития у них был ничуть не ниже, чем у «цивилизованных» южан. С металлургией и металлообработкой — основой всякой промышленности — было все в порядке. С сельским хозяйством тоже. Бесспорно, что именно арийские народы Евразии приручили лошадь, вызвав революцию в средствах передвижения. Есть основания предполагать, что первые шаги к культивации растений были сделаны не на юге, а в районе Среднерусской возвышенности33.
Плодородные долины больших южно-азиатских рек стали по-настоящему пригодны для земледелия только с применением ирригации; ясно, что первые шаги к земледелию были сделаны в более северных районах. Но где? Западная Европа слишком влажна, Сибирь — слишком холодна; оптимален климат Восточной Европы, особенно ее лесостепной пояс. Известно* также, что наиболее ранние сельскохозяйственные культуры, известные в центрах Передней Азии и Северного Китая — ячмень, полба, просо, — среднеевропейские по своему происхождению…
* Первыми земледельцами были бореалы XX–XV тыс. до н. э. Везде, куда они добирались при расселении, будь то долина Нила, Северное Причерноморье, долины Инда и Ганга, Межирич или Костенки, они выращивали злаки. Но урожаи бореалов были «сам-2, сам-3». Это не давало возможностей для накопления продуктов и создания государств. Совмещение ирригации (изобретение ариев) и микролитических орудий (арии) в зоне «плодородного полумесяца» дало урожаи «сам-36» — именно на базе такого земледелия стали возможны цивилизации Шумера, Сурии-Русии, Древнего Египта, Хараппы и Мохенджо-Даро… И еще раз, надо твердо помнить, что все эти цивилизации были созданы индоевропейцами, прямыми предками скифов. Протосемиты заняли земли Ближнего Востока значительно позже (их прародина Аравийский полуостров). Наступающая на них пустыня Аравии вытеснила племена козопасов на север. И эти племена в течение тысячелетий вытеснили ариев-индоевропейцев из зоны «плодородного полумесяца» и сокрушили (не вторжениями, а инфильтрацией и разложением) все цивилизации Древнего Востока. — Примеч. Ю. Д. Петухова.
А вот другой важный технологический скачок, начало обработки железа. На ранних этапах железо выплавляли из озерно-болотных руд, самых легкоплавких. Три четверти всех запасов этих руд Евразии сосредоточено в Центральной России. И там же — самые крупные запасы сырья для изготовления древесного угля, необходимого древним металлургам. Не здесь ли в самом деле, начался железный век? Похоже, что так… Хорошо известно, что скифы с самого своего появления на исторической арене были вооружены железным оружием. Не в этом ли кроется причина военного превосходства степных ариев над южными народами, создателями древнейших «цивилизацийбронзы»? Железный век на огромных пространствах Евразии наступил как-то уж слишком «сразу», на рубеже II и I тыс. до н. э. — когда степные арии появились на Балканах, в Индии, Иране, в Северном Китае* …
* Циркумпонтийская зона объединила ариев, вытесняемых с Ближнего Востока, и бореалов Европы. «Железный век» начался на Балканах в среде праславян — новое оружие стремительно распространилось как среди хеттов, так и среди скифов. И те и другие были потомками первых ариев-индоевропейцев Северного Причерноморья, искусными воинами и наездниками. Связь русов Балкан, Хеттской империи и Скифии очевидна и несомненна. Но мы уже никогда не сможем выяснить, кто из них обладал большими арсеналами оружия из железа. Тавроскиф (по Л. Диакону) Ахилл и его скифская дружина «муравьев с Дона» были вооружены железными мечами. — Примеч. Ю. Д. Петухова.
Можно утверждать, что по уровню развития «техносферы» жители Восточной Европы и степной зоны Азии не только не отставали от народов теплых стран, но и значительно опережали их. Что касается достижений в области духовной культуры, то все, что мы относим к «наследию Древнего мира», базируется на основе, заложенной именно «северными варварами». В самом деле, что такое «ВЕДЫ» и «АВЕСТА», на которых выросла индийская и иранская культуры, как не творения ариев, «спустившихся с севера» в X в. до н. э.? А греческая мифология, а гомеровский эпос, занесенные на юг Балкан в то же самое время и теми же самыми «варварами».
Наконец, есть предположение, что все системы прогрессивной слоговой и алфавитной письменности, которыми пользовались цивилизации Средиземноморья и Южной Азии, восходят к одному раннему, еще эпохи неолита, источнику, и родина этого источника находится где-то в Северной Евразии…34
Единственное основание, на котором считают древние цивилизации южного пояса «продвинутыми», — это эффектные архитектурные сооружения, дворцы и храмы, предметы роскоши — золото и драгоценные камни, украшающие теперь музеи, и т. д., и т. п. Но это не главный признак. Следует вспомнить, что вся эта роскошь (явно избыточная, не по тогдашним средствам производства) была куплена очень дорогой ценой — принуждения и рабства большей части населения. Говорят, «такова плата за цивилизацию». А кому нужна цивилизация за такую цену? Тем более что воспользоваться всей этой роскошью могли только немногие…
Мы видим, что не утопавшие в роскоши «южане» (разумеется, только немногие представители элиты, а не нищее основное население), а северные «варвары» были первооткрывателями действительно важных, улучшающих качество жизни новшеств. Эти «варвары» и заложили подлинные основы того, что мы теперь называем цивилизацией… Расслабленные, раздираемые социальными противоречиями страны южного пояса были ни на что не способны. В самом деле, низшие слои «рабовладельческих империй» были подавлены, а верхние утопали в избыточной роскоши и постоянно грызли друг друга в борьбе за власть. Где же здесь условия для подлинного творчества? Такие условия могло создать только общество свободы и равных возможностей для всех, общество, целостность которого поддерживают иерархические — братские, родовые связи, только так называемый родовой, общинный строй, который и сохраняли в чистоте северные варвары.
Вовсе не потому, что они были «отсталыми», неразвитыми, скифы и другие народы Северной Евразии не «достигли» строительства роскошных храмов и дворцов. Избыточная роскошь свидетельствует не столько о развитии, сколько о переразвитии. Если системные связи А обществе распадаются и в качестве основной движущей силы выступает «частный интерес», если управленческие структуры присваивают себе большую часть производимого продукта (то есть превращаются, по сути, в паразитарные), если они начинают «обращать в рабство», то есть, по сути, пожирать само общество, то ясно, что такого рода развитие есть не что иное, как старение, то есть процесс, ведущий к смерти.
И надо признать, что процесс этот — естественный, направленный в сторону увеличения энтропии, хаоса. Этот, увы, естественный процесс стимулируют благоприятные условия, способствующие расслаблению; чем лучше, комфортнее окружающая среда, чем лучше защищена территория цивилизации «естественными границами», способствующими ее изоляции, тем быстрее накапливается в обществе энтропия, тем скорее оно стареет и погибает. Теплый, мягкий климат изолированных систем, островов и полуостровов зоны Средиземноморья — Южной Азии всегда представлял собой идеальную среду для «загнивания» цивилизаций. Оттого там и сконцентрировано огромное количество роскошных памятников, «следов загнивания. Процесс, ведущий, как говорится, к «разложению первобытно-общинного строя» — это, по сути дела, естественный процесс повышения в обществе уровня энтропии, то есть путь к смерти цивилизации. «Государственно-общинный строй», коммунизм (от слова коммуна-община), есть не какое-то светлое будущее, но единственно возможное условие существования цивилизации и продления ее жизни.* Государственно-общинный строй — общественная система, обладающая антиэнтропийными свойствами. Это развивающаяся, усложняющаяся, но одновременно устойчивая система. ЭТО НЕ СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ, НО ВСЕГО ЛИШЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОСТО БУДУЩЕГО, ПРОСТО ЖИЗНИ. ВСЕ ДРУГИЕ ПУТИ ВЕДУТ К ПОВЫШЕНИЮ УРОВНЯ ЭНТРОПИИ (В СФЕРЕ СОЦИУМА — К ВОЗРАСТАНИЮ ЧАСТНОГО ИНТЕРЕСА), ВПЛОТЬ ДО ЕСТЕСТВЕННОГО ФИНАЛА — СМЕРТИ.