Эдиан Тиль резко повернулся на каблуках и грозно глянув на стражника серыми колючими глазами, недоверчиво хмыкнул.
— Филиппа, говорит, Эйльхарт… — стушевался парень. — Страшная такая бабка, аж мурашки по коже.
Покрутив светлые густые усы, генерал усмехнулся.
— Ну давай, посмотрим, что это за птица такая.
Стражник помчался обратно, и вскоре ввел в шатер древнюю старуху с отвислой кожей, похожей на печеный картофель. Две здоровые бородавки красовались на ее круглом, как слива носу. Одета бабка была в дорожный мужской костюм, висящий на ней как на палке, кожаные высокие сапоги на каблуке, сползли до щиколоток и мешали передвигать и без того слабые трясущиеся в коленях ноги.
Внимательно осмотрев ее с головы до ног, генерал не удержался от смеха.
— Филиппа!?… Да ты бабка с ума что ли съехала?
— Генерал Тиль, — расправив плечи, и грозно сверкнув глазами, нечетко произнесла старуха дребезжащим голосом. — Вы забываетесь! Я Дама Ложи Филиппа Эйльхарт! Потрудитесь, как подобает, встать на колено и приветствовать свою госпожу.
Генерал не пошевелился. Трудно сказать, поверил он ей или нет, закрались в его душу сомнения или он точно знал кто перед ним стоит, но отвечать не спешил. Подумав немного, взвесив какие-то свои соображения, он приказал стражнику.
— Самозванку в подземелье!
Глаза старухи наполнились не поддельным ужасом.
— Только не в подземелье! — зашамкала она беззубым ртом. — В башню, на улицу, но только не подземелье.
— Исполняй, приказ дубина! — рявкнул Эдиан и отвернулся, чтобы не смотреть в глаза бабке.
Слезящиеся, тусклые, но до боли знакомые…
Рута плавно покачивалась в седле, словно погруженная в темный, пустой и беспробудный сон. В душе — пустота, в голове — одна единственная, словно застрявший гвоздь, мысль — «Его больше нет!» Серая в яблоках кобыла, почувствовав настроение наездницы, медленно плелась опустив голову, за телегой, которой правил Борисий. Сзади вздыхая, шел Эскель, ведя в поводу хромающую Малышку.
Наехав на камень, телега громко скрипнула. Точно очнувшись, ведьмачка посмотрела вокруг. Дорога, перелески, поля, ромашки. Слезы снова покатились из глаз.
«Мир такой огромный, гораздо больше всех наших проблем вместе взятых, надо только обратить на это внимание. Позволь ему заполнить тебя полностью, вытеснив все остальное. Прошлое ушло, будущее еще не наступило, есть только настоящее».
Вспомнилась ей собственная формула счастья. И как теперь огромный пустой мир, может заполнить бесконечную пустоту в душе? Она не знала. Чтобы хоть как-то прекратить этот надрыв, она поравняла лошадь с телегой и обратилась к Борисию:
— Что ты намерен делать дальше, как жить?
— У меня теперь очень много дел, Рута, очень…
Он достал из телеги книгу и бережно отряхнув от сена, раскрыл и показал ведьмачке.
— Она пуста! — воскликнула та.
— Вот именно, — улыбнулся старик. — Пуста! Но я знаю как дать ей новую жизнь, как сохранить добро и мудрость, и снова подарить это людям.
— Разве это возможно?
— Конечно. Отправлюсь в Каингорн, туда где все началось. Поеду по селениям где находилась Священная книга и священники записывали мудрость ее. Все тщательно занесу в нее в виде сказаний, для лучшего восприятия людьми. Создам копии, чтобы каждый, кто захочет, мог иметь ее и находить в ней ответы на свои вопросы. Не знаю, хватит ли мне сил и жизни закончить начатое? Теперь без магии, будет трудно. Очень трудно… Народ еще не понял этого. Поэтому он так ликует и празднует освобождение от чародеев, жжет чучела Дам и радуется. Никто еще не осознал, что пророчества Итлины начали сбываться и нас ждут страшные времена, беспросветные. И единственным лучом света, может стать это писание, несущее людям добро и надежду.
Заинтересовавшись разговором, Эскель подошел ближе.
— Ты говоришь о Белом хладе и Волчьей пурге?
— Все это скоро случится, но иначе чем думали многие. Старый мир рухнул, его больше нет, а новый родится, как и положено, в страшных муках.
— Я даже знаю название одной из них — Вельмериус, — усмехнулся Эскель.
— А ведь Эскель прав, — осенило Руту. — Это чудовище, этот куролиск приложит все силы, чтобы оставить свое лжеучение без конкурентов. Он будет преследовать тебя и попытается уничтожить твое дело!
Ведьмаки задумались, затем посмотрели друг на друга. Они не заметили, что старик улыбается в свою белую бороду.
— Я не могу, — с сожалением произнесла ведьмачка. — Надо поднять на ноги Инсона, забрать детей из Каэр Морхена, и обеспечить им достойную жизнь. Мы все в ответе за то, что им пришлось пережить, и как оказалось, зря.
— Ничего не бывает напрасно, — улыбнулся Эскель, повторяя любимую фразу Борисия. — Мы ведьмаки были созданы для того, чтобы сражаться с чудовищами защищая людей. Мир изменился, изменились и чудовища. Я пойду с Борисием и буду защищать и его и книгу, и добро которое она хранит, пока дышу.
— А я подготовлю тебе достойную смену, — улыбнулась ему в ответ Рута.
Тонкий луч света пробился в плотно зашторенное окно, большого серого замка на севере Повиса. Резанул глаза и заставил поморщиться мужчину с белым, словно снег лицом. Стоило ему проснуться, как страшный озноб сковал все его члены, не взирая на три пуховых одеяла укрывающие его. Вряд ли кто-то смог бы узнать в этом трясущемся от холода, совершенно лысом и беззубом человеке, некогда всемогущего графа Нобижона Гинваэл.
Выбравшись из трясины, он довольно долго добирался до секретного места, где лежала купчая на замок. Еще дольше, он шел до заветного убежища. Он старался избегать людных дорог, опасаясь, что его узнают и сдадут шпионам Фольтеста, назначившего за его поимку очень большую сумму. Однажды ночуя в лесу, его больно укусила, большая белая муха, которую в народе называли Волчьей, за болезненные укусы. Места где жили эли твари, осталось не много, потому что везде и всюду продавались магические средства, отпугивающие их.
Укус сперва сильно чесался, потом вроде прошел, а через несколько дней побелел. С каждым днем белое пятно увеличивалось в размерах, и к тому моменту, как Нобижон достиг желанной цели, покрыло почти всю нижнюю половину его тела. Он приказал слугам вызвать самых лучших докторов, но они только разводили руками и пожимали плечами. Вскоре граф полностью стал белым, волосы и зубы выпали, но самое ужасное это был постоянный озноб. Холод пронизывал его до мозга костей и ничего не могло согреть, ни одеяла, ни даже баня.
Врачи каждый день пытались найти средства от неизвестной болезни, которую они назвали Frigida album, но все безрезультатно. Вскоре заболел один из слуг, за ним доктор и его семья.
Нобижон почти год призывал к себе смерть. Он молил ее избавить его от мук и страданий, но она не торопилась. Ее вскоре ждала большая жатва…
Солнце купалось в чистой и прозрачной воде озера Мондуирн. Блестящие рыбки кружились и резвились вокруг него. Над озером на фоне гор и голубой лазури неба, высился замок Риан.
Завидя воду, Рысь, Дэнил и Виг с гиканьем и хохотом, спрыгнули с телеги и на ходу сбросив одежду, влетели в озеро.
— Я давно не видел их такими счастливыми, — вздохнул Весимир.
Он полулежал на телеге, поглаживая больные ноги. Руте с большим трудом удалось уговорить его покинуть Каэр Морхен и отправиться с ними. Старик сильно сдал за последнее время и уже почти совсем не ходил.
Рута спешилась. Сняла с Шэво уздечку и седло, погладила и поцеловала плюшевую морду.
— Давай! — крикнула она, отпрыгнув от него.
Шэво взвился на дыбы и протяжно заржал. Затем во весь опор поскакал к озеру, проскакал по краю воды, обдав мальчишек брызгами. Они весело закричали и гроздью повисли на его могучей шее.
— Юта-а-а!
На балконе замка Инсон прыгал, кричал и размахивал ручонками, рядом стоял Басто. Он улыбался.