В коридоре раздались тяжелые шаги, Сереза тут же села в кресло, сделав вид, что задремала. Вошедший через мгновение Троян, распахнул дверь так, что она с грохотом ударилась об стену. Девушка вскочила, очень убедительно изображая неожиданно разбуженную, Арден попытался приподнять голову, но не смог. Принц уставился на него своими злыми поросячьими глазками, по всему было видно, что он рассержен.
— Та-ак, — протянул он. — Очнулся, значит?
Он перевел вопросительный взгляд на Серезу, под которым она задрожала, как осиновый лист.
— Я не хотел ее будить, — слабым голосом произнес Арден. — Она видимо сильно устала, ухаживая за мной, вот и задремала!
— Пошла вон!
Троян закрыл дверь за девушкой, прошел и уселся в кресло. Помолчал некоторое время, рассматривая в окне что-то очень его заинтересовавшее. Затем снова перевел взгляд на больного.
— Ну, давай, рассказывай: как все было на самом деле? — произнес он, растягивая слова. — Соврешь, и я окажу тебе честь, лично содрав с тебя шкуру!
Измученный болезнью, ослабевший Арден, не зная, что именно известно принцу, решил рассказать, все как есть, соврав только в том, что назвал Ратиола своим оруженосцем, а целью пути — служение его величеству Трояну.
— Ну, что ж, складно и вроде все сходится, — усмехнулся принц, выковыривая ногтем из своих желтых зубов остатки пищи. — Сапожник, портной и трактирщик, рассказали тоже самое о твоих похождениях в Каррерасе. А слуга твой — преданней моих собак! Молчит, скотина, как немой, правда мы ему допрос с пристрастием еще не устраивали.
Троян с трудом выбрался из глубокого кресла и, подойдя к окну, тяжело вздохнул.
— Если б ты знал, как у меня руки чесались, заняться твоим оруженосцем. Ели-ели сдержался! А знаешь почему?
Арден покачал головой.
— Потому что не хочу обижать своего будущего деверя!
— Кого?
— Понимаешь ли? Я решил жениться на твоей сестре, и ты мне в этом поможешь.
— Но она же замужем! — удивился Арден.
— Это не важно, по крайней мере, для меня.
— Но отец…
— Скажи, а она действительно способна отрезать голову собственному брату?
— Это был просто кошмарный сон! Она, конечно, вредная и капризная, но…
— Когда окончательно поправишься, и снег растает, ты отправишься в Хаггу и привезешь мне мою невесту, а твой пес останется здесь. Я должен жениться, во что бы то ни стало! Темерская знать попрятала своих девок или отослала их за границу. Они только и ждут, когда мой дед помрет, и тогда объявят мою мать самозванкой и упырицей, а меня… ну что они сделают со мной, не трудно догадаться!
Он грустно посмотрел на эшафот, пропитанный кровью и страданиями многих людей. Возле сооружения на площадке его воины упражнялись во владении своими кинжалами. Все они много раз принимали участие в казнях и пытках, разделяли все грустные забавы своего хозяина. Многие из них готовы отдать жизнь за него на поле боя, но на плахе, скорее всего, будут рыдать и просить о милости, не задумываясь, предав своего принца. Надо будет избавиться от них при первой возможности!
Глядя на готового принять муки за своего господина парня, не сказавшего даже своего имени, хотя боялся он так, что пару раз на допросе терял сознание, принц обозлился на всех. Он не выносил, когда кто-то перечил ему в чем-либо. Но больше всего его сердило, что нельзя было вдоволь поиздеваться над пленником, выложив весь свой арсенал, получить удовольствие.
— По закону занять трон при живом короле я могу только с его согласия и, имея жену королевской крови, — продолжил он после долгой паузы. — Как только я женюсь, Фольтест отречется от короны в мою пользу, и знати придется меня короновать. Я пытался найти себе невесту во всех королевских и близким к ним дворах, но везде слышал только вежливый отказ. Ни кто не хочет породниться с бывшей упырицей и ее сынком! Все считают меня извращенцем и идиотом, благородные девицы шарахаются от меня как от чумы, так было всегда, но Инептина меня не боялась. Не понимаю, как я мог про нее забыть! Зачем я только связался с этими магичками? — он со злостью хватил кулаком по подоконнику и зарычал, — Только время зря потерял!
Он прошелся по комнате и, похоже, немного успокоился. Лицо его вновь приобрело самодовольное выражение, так напоминающее отпечаток глупости. Приняв такую же, как на портрете высокомерную позу, он торжественно и высокопарно произнес:
— Я принимаю тебя в свою дружину без всяких испытаний! Я вверяю тебе свою судьбу и судьбу всей Темерии! Если ты оправдаешь оказанную тебе честь, то займешь самый высокий пост в моем государстве и сам выберешь себе награду!
Закончив монолог, принц гордо вышел из комнаты. Его тяжелые шаги отдавались эхом по пустому длинному коридору и ударами молота в голове Ардена. Воспаленный мозг начал рисовать ему страшные картины, как сумасшедший толстяк извращенно издевается то над Ратиолом, то над Инептиной, то над ним самим.
Очнулся он от осторожного прикосновения к его руке. Открыв глаза, увидел Серезу с подносом, на котором дымился аппетитно пахнущий бульон. Из-за ее спины выглядывало осунувшееся и бледное, но счастливое лицо Ратиола.
— Дружище, как я рад тебя видеть! — воскликнул Арден, с трудом оторвав голову от подушки. — Как ты? Что они с тобою сделали?
— Лежите, лежите! Вам нельзя пока вставать! — снова уложила его Сереза.
— Не волнуйтесь за меня, — ответил ему парень, усаживаясь рядом на кровать, — ничего они со мной не сделали. Так поморили голодом, да малость попинали. По сравнению с тем, что они делают с остальными, можно сказать, что со мной обращались очень нежно.
— Я сказал им, что ты мой оруженосец.
Ратиол сделал страшные глаза, потом, скосил их на девушку, показывая, что не доверяет ей.
— Вы не пожалеете, что из обычного слуги произвели меня в оруженосцы! — весело проговорил он. — Ваше оружие будет теперь блестеть, как у кота…глазки!
Девушка поставила на стол поднос, присела в реверансе и медленно вышла из комнаты. Ардену показалось, что она почувствовала недоверие и расстроилась. Когда ее шаги стихли на лестнице, Ратиол на цыпочках подбежал к двери и выглянул в коридор. Удостоверившись, что там ни кого нет, вернулся и, плюхнувшись в кресло, схватил с подноса кусок хлеба и набил им рот.
— Она предупредила меня об опасности и выходила. Почему я не могу ей доверять? — спросил Арден у похожего на хомяка приятеля.
— А фы фам сфаси ее, фто она тут делает и с фем! — ответил парень, пережевывая хлеб.
— А ты не хочешь мне рассказать об этом?
— Нет, не хочу! — закрутил головой Ратиол, наконец, все, пожевав и проглотив. — Давай, лучше решим, что будем делать дальше?
— Для начала я должен немного окрепнуть, а потом постараемся сбежать отсюда.
Ратиол снова закрутил головой и, прожевав очередной кусок, ответил:
— Сбежать отсюда не возможно. Днем здесь всегда остается охрана, даже когда они уезжают на охоту, одного ставят на ворота снаружи и четырех внутри на стены. Ночью двор охраняют собаки, и вовсе не те, что гнались за нами по лесу. Самые настоящие свирепые псы-убийцы, которых они кормят человечиной! Но даже если и удалось бы обмануть этих псов, то снаружи шансов уйти живым нет никаких. Нечисть со всей округи собирается здесь с наступлением сумерек, что бы поужинать трупами и пропастиной, которую дружина разбрасывает специально для привлечения этих тварей. Нет охраны лучше, чем свора вечно хотящих жрать страховидл! Что бы подобраться ночью к воротам или выйти отсюда, нужна целая армия ведьмаков.
— Значит надо попробовать уйти днем. Пять охранников не так уж и много, если хорошо все продумать!
— Ну, вот и подумай, как ты выйдешь, если, уезжая, они запирают ворота снаружи и поднимают мост! Лезть через ров я бы ни кому не посоветовал даже днем, то, что там водится способно заглатывать человека целиком. Насмотрелся я на все это, пока висел на частоколе!
Арден посмотрел на товарища, как на воскресшего мертвеца. Заметив это, Ратиол улыбнулся, но потом нахмурился, встал, помог больному сесть и поправил подушку. Затем взял тарелку с бульоном и сел рядом на кровать, вложив ложку в его руку.