— Принц?
Арден кивнул.
— Не может быть!
— Может.
— Ты, наверное, врешь. Решил поиздеваться? Да?
— Клянусь честью, что говорю правду. Со мной приехал слуга принца, но, не рассчитав свои силы, заснул в трактире.
Тина заметалась из стороны в сторону, сама не понимая, что делает, и что ей делать дальше.
— Я согласна. Когда мы должны выехать?
— У тебя есть время собраться и приготовиться. Дату отъезда я скажу тебе позже.
— Мне не надо много времени, я соберусь очень быстро, так что если отъезд зависит от этого…
— Нет, не от этого.
— А от чего?
— Понимаешь: в тех местах, где находится поместье принца, водится очень много чудовищ. Я не могу подвергать тебя такой опасности, поэтому считаю разумным нанять в сопровождение ведьмака, а лучше двух.
— Но искать ведьмака, можно очень долго! — захныкала она. — А вдруг принц передумает? А вдруг он найдет другую?
Арден мысленно усмехнулся. Если бы принц мог найти себе другую, то давно бы уже сделал это, даже не вспомнив о существовании его сестры.
— Не передумает и не найдет. К тому же, я слышал, что Рута Белая Прядь в Хагге.
— Найди ее, — сестра вцепилась в его руку так, что ногти впились ему в кожу. — И как можно быстрее.
— Хорошо. Давай поручим это слуге принца. — Он высвободил свою руку. — А теперь пошли спать. Поздно уже.
Цири не спалось. Она лежала на кровати и смотрела в потолок. В голове носились обрывки каких-то мыслей и картин, но она даже не старалась вникнуть во что-то определенное.
Рута уже давно спала на соседний кровати, раскинув руки и чему-то радуясь во сне. Вдруг в дверь постучали.
— Кто там? — спросила Цири.
— Милсдарыня! Вы просили сообщить, если кто будет Цирю спрашивать!
Цири вскочила. За дверью стоял трактирщик.
— Там дама, говорю, Цирю спрашивает. Что сказать-то?
— Зови ее сюда.
Она быстро разбудила Руту. Не успела еще ведьмачка понять, что к чему, как в дверь снова постучали.
И не дожидаясь ответа, дверь распахнулась и в комнату стремительно вошла молодая, блещущая красотой женщина с гривой пышных отливающих золотом волос.
— Трисс! — бросилась ей на встречу Цири.
— Здравствуй девочка. Рада тебя видеть, — в голосе чародейки радости было не больше чем в, стоящем под кроватью, ночном горшке.
Цири остановилась в нерешительности, пытаясь разглядеть: не скрывается ли кто-то другой в обличии Трисс.
— Зачем я тебе понадобилась? — спросила чародейка, тряхнув головой так, как это делала только Трисс.
— Помнишь, что ты сказала мне при последней нашей встречи?
— Я сказала, что явлюсь по первому твоему зову. Вот я здесь.
Как бы Цири не хотелось думать, что это кто-то другой, но было совершенно очевидно, что это самая настоящая «милая сестренка».
— Я позвала тебя, что бы…
— Что бы, просить за свою ненормальную мать! — перебила ее Трисс.
Глаза Цири округлились, беспокойство нахлынуло такой волной, что чародейка это почувствовала.
— При чем здесь Йеннифэр? — спросила девушка дрогнувшим голосом.
— Так ты не знаешь, что твоя мамаша в дерьме по уши? — с сомнением в голосе, спросила чародейка.
— Прошу тебя Трисс: расскажи все по порядку!
— Сперва она без разрешения покинула Хакланд, потом вмешалась в планы Ложи, все испортив, а затем скрылась, как ей кажется, в неизвестном направлении.
— А Геральт?
— А ведьмак, отправился ведьмачить. Что он еще может делать? От него пока, сильно большого вреда не было.
Цири ошарашено села на кровать. Зачем Йеннифэр сделала все это? Почему отец допустил такое?
— Что с ней теперь будет? — спросила она в слух.
— Ее накажут.
— Трисс, прошу тебя… — взмолилась девушка.
— Это бесполезно. От меня ничего не зависит. Только она сама может себе помочь, если явится с повинной и попробует выпросить себе прощение.
— Ты же знаешь, что она не станет этого делать!
— Знаю, — тяжело вздохнула чародейка, и голос ее стал немного мягче. — Действительно, Цири, я ни чем не могу ей помочь. Я даже не знаю, где она и что с ней сейчас.
Не много помолчав, тихо добавила:
— От меня это скрывают.
— Ну и бардак твориться в этой вашей Ложе! — произнесла до сих пор молчавшая Рута.
— Это еще кто? — удивилась чародейка, тому, что не заметила присутствия постороннего.
— Рута Белая Прядь. — Сама себя представила ведьмачка.
Трисс гневно глянула на расстроенную Цири и раздраженно спросила:
— А она, что здесь делает?
— Она, — опять ответила ведьмачка. — Здесь за тем, что бы предупредить одну высокомерную чародейку об опасности и спасти от помешательства одного несчастного ведьмака.
Чародейка попыталась проникнуть в мысли ведьмачки, но не смотря на огромные усилия ничего не вышло.
— Вот не понимаю я вас чародеев, — усмехнулась Рута. — В место того, что бы тратить силы и сразу же лезть в чужую голову, не проще ли просто спросить?
С трудом подавив в себе желание, превратить эту нахалку во что-нибудь очень неприятное, Трисс гневно начала:
— Ты забываешься!..
— Прошу тебя, не злись! — Цири встала между ней и Рутой. — Мы действительно, вызвали тебя, что бы предупредить об опасности. Мне было видение, а по дороге мы видели, как против Ложи настроены целые города. А Эскель…
— Я ничего не хочу про него слышать, — закричала чародейка, замотав головой так, что ее роскошные волосы стали похожи на бушующий водопад.
Отодвинув Цири, Рута подошла к чародейке:
— Нет уж, придется! Лучше бы ты его убила, чем так мучить!
Трисс тяжело вздохнула и опустилась на кровать. Цири села рядом, взяв руку чародейки.
— Ни одна из нас не имеет право иметь привязанности, что бы не одна сентиментальная мысль не помешала интересам Ложи, — произнесла она с грустью. — А если ты не в состоянии справится со своими чувствами, то объект, к которому ты их питаешь, просто уничтожается.
Ведьмачка села напротив, посмотрев с сочувствием на несчастную «всемогущую» чародейку, спросила:
— А оно того стоит?
Чародейка пожала плечами.
— Ладно! Каждый сам делает свой выбор, — продолжила Рута. — Ты хотя бы ответь ему на письма, обругай последними словами и отпусти. Иначе он прибежит в Монтекальво спасать тебя и наломает дров, а то и шею себе сломает!
— Письма?
— Он написал тебе море писем. Ну, с этим сама разберешься, я думаю. — Рута встала, накинув плащ, взяла меч. — Пойду пройдусь немного. Прощай Трисс!
— Прощай Рута! Удачи тебе!
Впереди вяло плетущейся процессии, ехали две ведьмачки. С начала Рута злилась, на медленную монотонную езду, а потом начала засыпать в седле. Цири же не покидали мысли о Йеннифэр и Геральте. Она все продолжала недоумевать: как чародейка, такая разумная и осторожная, вдруг решила бросить вызов Ложе? И почему они разошлись? Ведь когда она была у них последний раз, все было вполне благополучно. Все это просто не укладывалось в голове. Но хуже всего было то, что она не имела ни малейшей возможности, хоть как-то помочь матери, или хотя бы предупредить. Трисс, правда, пообещала узнать, где она сейчас находится, но Сабрина Глевиссиг, которой было поручено дело Йеннифэр, ни кого близко к нему не подпускала, поэтому Трисс могла только постараться, но шансы были ничтожно малы.
За ведьмачками на расстоянии десяти шагов плелась, поскрипывая, огромная блестящая золотыми гербами, груженая под завязку вещами невесты, тяжелая карета, запряженная парой мощных, но медлительных тяжеловозов. Сама Тина, выглядывая из окна кареты, постоянно обмахивалась веером, и вытирала платочком выступающий на лице пот.
Погода стояла на удивление жаркая и душная. Солнце здорово припекало, но тем, кто ехал в седле, это не доставляло неудобств, потому что прохладный ветерок приятно обдувал и ласкал кожу. А в раскаленной карете, находиться было просто не возможно, но Тина на отрез отказалась ехать верхом, заявив, что будущей королеве не подобает направляться к своему жениху, будто какая-то простолюдинка.