Просидев так некоторое время, заснул уронив голову на грудь.
— Эй, милсдарь! Проснись же! — трактирщик тряхнул его за плечо.
— А…что? — с видом только, что вылупившегося цыпленка, подскочил незнакомец.
— Ответ пришел. Семьдесят пять новиграцких крон, вместе с пивом.
— Да, сейчас.
Он принялся усердно рыться в карманах. Когда трактирщик потеряв терпение, уже собирался отправить свиток в печь, он наконец-то извлек из-за голенища сапога, туго набитый кожаный мешочек.
Рассчитавшись и получив, что хотел, мужчина накинул плащ, еще раз глупо улыбнувшись вышибалам, вышел и бегом направился по дороге в сторону леса.
Добежав по тропе до небольшой полянки, он несколько раз прокричал дикой уткой. На его зов, из — за плотно растущих кустов выехала женщина, верхом на гнедом коне с белой отметиной на лбу. В поводу за ней шел серый в яблоках рысак. Мужчина ловко вскочил в седло.
— Она в Омутах! Двадцать стае отсюда, не больше! — радостно сообщил он своей попутчице.
— Вот это удача! — воскликнула она, трогая коня вслед за устремившимся вперед мужчиной.
Капюшон упал с ее головы, открыв миловидное лицо, украшенное миндалевидными серыми глазами лани. Тугая толстая коса, мышиного цвета волос, лежала на пышной груди и доходила до луки седла.
Пустив коней в галоп, они растворились в сумраке, поднимающемся словно дым к вершинам упирающихся в небо вековых сосен и елей.
Граф стоял у большого панорамного окна своего замка, рассматривая кружащую вдалеке каркающую стаю ворон. Бессонная ночь отпечаталась морщинами на его широком лице и темными кругами вокруг глаз. Он даже не старался призвать к себе сон, пытаясь сложить путаную мозаику, в которой явно не хватало нескольких частей.
То что ведьмачка лукавит, было для него совершенно очевидно, как и то, что дальнейшие расспросы абсолютно бесполезны. Конечно, в его арсенале было много способов и приспособлений, чтобы развязать язык любому упрямцу, хитрецу и даже смельчаку, но она была не из обычного теста. Он чувствовал ее, видел насквозь и потому безошибочно разгадал стержень воли, который невозможно согнуть, только сломать и только вместе с жизнью. Но какой толк ему от бездыханного тела, не умеющего не сказать, не показать? И хоть неизвестность и нервировала его, и не девала спокойно спать, он как всегда принял самое разумное решение: ждать. Не пассивно конечно, а собирая по крупицам недостающие части головоломки. Выдержки и терпения — ему не занимать!
Пять лет он плел паутину, медленно, осторожно, узелок за узелком связывал тонкие нити в крепкие канаты. За этот короткий срок, ему удалось подняться до уровня короля, а в некоторых, если не сказать в большинстве вопросов, много выше своего монарха, но при этом быть не заметным, почти не видимым. Спокойно без резких движений и истерик, одного за другим уничтожая своих врагов и возвышая сторонников, он добился такой власти в Гесо, что без его подтверждения не один королевский указ не считался действительным. Какой хитростью, граничащей с магией, ему удалось подчинить себе волю сумасбродного, властного и далеко не глупого короля, для всех наблюдавших и участвующих в этом восхождении, было удивительной тайной. Лишь немногие знали разгадку, но уже никому ничего не могли поведать. Только мертвые умеют хранить тайны! Этому правилу граф всегда следовал неукоснительно, тщательно вычищая тех, кому ролью для него отведенной или случаем, выпало несчастье узнать больше, чем следовало.
Постояв еще немного, мрачно взглянув в тронутое рассветом розовое небо, он не спеша направился к лестнице ведущей на первый этаж. Спустившись, миновал большой и светлый холл, вошел в просторный кабинет. Мягко ступая по пышному гиммерскому ковру, подошел к большому зеркалу, оправленному в массивную кованую раму. Поправил прическу, воротник, ощупал пальцами мешки под глазами, нажал на изумрудный глаз выкованного на раме змея. Зеркало бесшумно отодвинулось, явив широкий темный проход с лестницей.
Стоило графу переступить порог, как зеркало встало на место, а над лестницей повис магический свет. Осторожно ступая по каменным ступеням, и держась за стену, он спустился в подземелье и очутился в большом хорошо освещенном, все тем же магическим светом, круглом зале. По стенам зала располагалось множество дверей, большинство из которых были плотно прикрыты. За приоткрытыми дверями поблескивали колбами и пробирками магические лаборатории, в некоторых сновали туда-сюда проворные низушники, в других склонились над лупами высокомерные эльфы.
Посреди зала за длинным прямоугольным столом, в удобных стульях с подлокотниками, обтянутых буйволинной кожей, восседали восемь богато одетых мужчин. Как только советник вошел, самый старший из них, седовласый почтенный муж, поднялся со своего места и поклоном приветствовал его.
— Доброе утро, милсдари, — поздоровался граф, жестом предлагая ему занять свое место.
Усевшись во главе стола, Энкелей оглядел присутствующих.
— С чего начнем, господа?
Все как по команде обратили взоры на светловолосого молодого мужчину, одетого в бордового цвета котарди, с множеством рубиновых в золотой оправе пуговиц. Он высокомерно усмехнулся. Совсем недавно слушая его все здесь собравшиеся, только и делали, что зевали и устало рассматривали серый потолок. Теперь же его новость была самая ожидаемая и желанная, это было видно по жадно горящим глазам и полным нетерпения лицам. Он немного помолчал, смакуя томление остальных.
— Мальчик, — произнес он тихо, ожидая реакции.
Она не заставила себя долго ждать. Мужчины повскакивали со своих мест, поздравляя друг друга и пожимая руки. Со стороны могло показаться, будто они все разом стали отцами. На самом же деле это означало, что кончились томительное ожидание и кропотливая подготовка. Пришла пора действовать!
— Ну что ж, не мешало бы Фольтесту отправить наши поздравления и предложения, — с улыбкой начал граф, когда все успокоились и вновь заняли свои места. — Тогда сегодня же приступаем к воплощению нашего плана. Что Ложа?
Он повернул голову к сидящему рядом с ним справа мужчине, средних лет в голубом, расшитым золотом дублете. Тот тряхнув шикарной кудрявой шевелюрой, сделав кистью левой руки странный знак и прошептав заклинание, правой поймал появившийся невесть откуда свиток пергамента. Развернув его, пробежал глазами. Усмехнулся, посмотрел на графа и отрицательно покачал головой.
— Отказали значит Атеру… этого следовало ожидать, — удовлетворенно произнес Энкелей. — Хильтрик, Ион и Берета — вы знаете, что надо делать.
Трое поднялись и поклонились. Хильтрик — светловолосый в бордовом. Ион — кудрявый в голубом. Берета — красивый шатен лет сорока, в терракотовой атласной тунике выше колен, подпоясанной на уровне бедер золотым широким поясом. Молча они вышли в одну из многочисленных дверей.
— Велор. Что ведьмачка? — граф обратился с вопросом к старшему.
— Ничего. У нее такой же амулет, что и у тебя, — ответил тот.
— Ладно. Подождем.
Советник взглянул на сидящего в противоположном конце стола человека, черные как смоль волосы, которого доходили почти до расшитого жемчугами пояса.
— Он согласен, — ответил тот не дожидаясь вопроса.
— Ты отдал ему флакон?
— Да. Он обещал все сделать в назначенный час, но… — замялся брюнет — …я не стал верить его обещаниям. Предавший не раз, предаст снова. Такого человека надо использовать только однажды, и максимально. Задание будет выполнено в любом случае, но ему за все придется ответить.
— Я не согласен с тобой, Тит, — возразил ему обладатель огромных глаз цвета морской волны и коротко стриженных русых волос. — Такие люди всегда пригодятся и при дворе нового короля тоже.
— Эжжон, ты не прав, — вмешался в спор граф. — Тот кто делает ставку на подлость и предательство, рано или поздно сам становится жертвой этих бестий. Используй любой материал в своих интересах, а затем гнилой уничтож.
Эжжон опустил глаза пытаясь скрыть недовольство. Лицо Тита оставалось невозмутимым, но во взгляде сверкнуло торжество. Соперничество между этими двумя было очевидно, но каждый был по-своему хорош и оба одинаково преданы Энкелею.