— Ормо и Велора ко мне! — завопил он. — Срочно!
Очень скоро чародеи стояли перед графом, пытаясь понять, что произошло. Он не стал долго томить их ожиданием.
— На Агульменда произошло покушение! — орал Дийкстра, как сумасшедший. — Май и Эжжон там спят, что ли? Проморгать убийц у себя под носом? На кой ляд, спрашивается я содержу столько чародеев, если они не способны предотвратить удары вконец обнаглевших баб?
Магики переглянулись. Ормо не говоря и слова выбежал в коридор, а Велор остался стоически выслушивать, отменную брань, сопровождаемую потрясанием в воздухе огромными кулачищами бывшего супершпиона. Когда выпустив пар, он устало опустился в поднятое чародеем кресло, Ормо уже снова находился рядом.
— Выйди! — приказал чародей парню, с разинутым ртом, наблюдавшему за происходящим.
Грустно вздохнув, тот вышел не плотно прикрыв за собой дверь. Заметив это Велор махнул рукой, прошептав заклинание. Тяжелая дверь скрипнув на петлях, сперва приоткрылась, а затем со всего маху захлопнулась, то ли прищемив любопытному нос, то ли оглушив его. По воплям наполнившим коридор, определить было не возможно.
— Это была женщина, — подойдя вплотную к графу и наклонившись к его уху, сообщил Ормо. — Баба со сферой, поэтому они ее и проморгали.
— Сколько раз я говорил ему, что не надо тащить в постель первых встречных…Постой, — вдруг осекся Дийкстра, — сферы на свете всего три. Одна — у меня, другая — у Хенсельта, третья — у ведьмачки. Так это, что Рута хотела его прирезать?
Чародеи пожали плечами.
— Да, что вы вообще знаете? — раздраженно проворчал граф.
— Ее не удалось поймать. Шустрая, как белка! Короля спасла, только подаренная вами кольчужка…
— Почему сразу не сообщили?
— Не хотели вас беспокоить. Все ведь обошлось, — попытался оправдать коллег Велор, но тут же замолчал, встретив мрачный взгляд Дийкстры.
Погрузившись в размышления, граф долго молчал, время от времени потирая подбородок. Чародеи и без магии знали, что сейчас твориться в его мыслях.
Не сумев, убить самого Дийкстру и поняв, что подобраться к нему не возможно, Ложа решила ударить с тыла. Не секрет, что в Гесо многим был не по душе первый советник короля, особенно наследнику престола, вернее даже не ему, а королеве, безумно ревнующей власть, к любому, кто владел ею, больше чем она. Принц, просто мальчишка с не устойчивой психикой, полностью подавляемый матерью, но королева…Хотя она никогда открыто не выступала против графа, всегда была с ним крайне любезна и мила, и никогда о нем и слова дурного не обронила, даже королю, но Дийкстра знал ее помыслы. Знал и опасался, даже можно сказать, побаивался, ее одну во всем королевстве. И не напрасно. Умная, терпеливая, расчетливая — она напоминала ему себя самого. Он знал, что королева ждет удобного случая расправиться со всемогущим советником, и сделает она это очень деликатно, очень тонко, но крайне безжалостно. Об этом знали и Дамы.
Ее отношения с Агульмендом, носили очень деловой и ровный характер. Бесконечные королевские шалости с девицами всех родов и сословий, уже давно истребили в ней всякое к нему уважение и любовь, если вообще, таковая когда-нибудь существовала. Поэтому смерть супруга, вряд ли повергла бы ее в уныние, даже кратковременное. Можно представить, насколько велико ее разочарование, столь не удачным покушением. Стоп!
Дийкстра схватил письмо. Печать королевы! Он сперва даже не обратил внимания на подпись. А он так не сдержанно отреагировал, и тот паршивец за дверью, наверняка порадует хозяйку, да и не только ее, ярким рассказом об истерики главного советника короля. Хотя нет! Не для этого она сама сообщила о покушении. Она хотела напомнить о себе, что не дремлет, что будет первая кто пнет умирающего льва. Но тем не менее…
— Поработай с гонцом, Ормо, — обратился он к заскучавшему чародею. — Да, так, чтобы из него фонтаном бил страх. А я пока напишу ответ.
Когда чародеи вышли, граф немного пройдясь по залу, сел за стол, обмакнул перо в чернила, подумал еще немного и принялся писать:
«Ваше величество!
Безмерно благодарен вам своевременную информацию, и вместе с вами искренне рад, что король жив и находится в добром здравии.
Я распорядился, чтобы придворные чародеи провели тщательное расследование, выявили всех без исключения, кому так или иначе, была бы выгодна смерть Его величества короля Агульменда. Прошу Вас оказывать им всяческую помощь, и не гневаться если они осмелятся даже Вам задавать неприятные вопросы. После проверки, и обнаружения виновных, обещаю, что наказание настигнет таковых, не зависимо от того какое положение они занимают в королевстве.
Как только Дийкстра положил перо, в дверь постучались.
— Входи.
— Он готов, — сообщил вошедший Ормо.
— Давай его сюда.
Чародей втащил за шкирку упирающегося и трясущегося гонца, правое ухо которого сильно отличалось от левого размерами и краснотой. Увидев графа, он и вовсе раскис, заплакал и запричитал:
— Клянусь я тут не причем… я ничего не знаю…
— А твоя королева?
— Я ничего не знаю! — еще громче завыл парень.
— Чувствую здесь пахнет крупным заговором, — сверля глазами почти лишившегося чувств парня, грозно произнес Дийкстра. — Ну ничего я обязательно выясню все что считаю необходимым.
Сделав ударение на последних словах, он протянул гонцу свиток, и уже мягко произнес:
— Доставь мой ответ Ее величеству королеве.
Дрожащими руками приняв конверт, парень засунул его за пазуху, несколько раз поклонился и стрелой вылетел вон.
— Мы получили послание от волчицы, — сообщил Ормо, как только за гонцом захлопнулась дверь. — Рута с осени не покидала гор.
— Значит — не она, — облегченно вздохнул граф. — Хотя это и так было понятно, но проверить никогда не лишне. Тогда — кто?
— Думаю, сфера осталась у похитителей.
— Линье и Вэгира…хм… — усмехнулся Дийкстра, погладив подбородок. — Люди Нобижона выполняют заказы Ложи. Очень интересно! Сообщите Титу, что пора начинать.
— Сделаем.
— А теперь ведьмака ко мне, Геральта. Хотя нет давайте обоих, — приказал он чародеям.
В храме ярко горели факелы, от чего раскинутые на все четыре стороны света разноцветные витражи, жутко светились в темноте ночи. Еще больше дрожи в коленях придавал вой какого-то страшного существа, раздающейся из прилегающего к виковому полю леса. Вряд ли кто-нибудь в здравом уме, согласился бы сейчас покинуть стены города и направится в храм просить у Книги совета и помощи. Днем здесь выстраивались огромные очереди из пришедших отовсюду паломников, но ночь, выпуская своих питомцев, загоняла всех за высокие стены. И только один человек не боялся ни оставаться ночью у алтаря, ни выходить в поле. Он стоял на коленях у высеченной из мрамора фигуры — ни мужской, ни женской и что-то тихо шептал склонив голову.
Вдруг кто-то заглянул в зеленый круглый витраж, затем открыл северную дверь и мягко переступил через порог.
— Здравствуй, Ассирэ, — не поворачиваясь приветствовал стоящий на коленях человек.
— Доброй ночи, Борисий, — ответила чародейка и опустилась рядом с ним на колени. — Я запуталась. Помоги!
— Весь мир запутался. Просветление и истина приходят через боль и страдания. Только узнав плохое, можно увидеть хорошее.
— Не ужели нельзя избежать войн и мучений! — в сердцах воскликнула Ассирэ. — Объяснить, вразумить, вложить в безумные головы разума!
— Ты попробовала?
— Бесполезно. Они одержимы властью и готовы из-за нее даже друг друга разорвать. Фрингилья и эльфки, еще более-менее вменяемы, но остальные просто будто с ума посходили.
Борисий хоть и был в обличие молодого человека, смотрел на нее по-отцовски своими лучезарными глазами. Он улыбнулся и погладил ее по голове, от чего чародейка чуть было не разрыдалась, как маленькая девочка.