Себальд активно включается в деятельность лиги и скоро становится членом ее организационного комитета, перед которым стоит большая задача — превратить лигу в единую партию, проникнутую идеей пролетарского интернационализма.
В дни, когда организационный комитет лиги старается сплотить вокруг себя революционные силы страны, Себальд получает из Бостона письмо от секретаря группы латвийских революционных социалистов Ф. Розина. Себальд знает: в Америке немало латвийских политэмигрантов. Надо попытаться объединить их вокруг лиги, решает он и выезжает в Бостон.
— Я давно хотел познакомиться с вами, товарищ Рутгерс, — встречает его Розин. — Одна ваша статья произвела на меня такое впечатление, что я не расстаюсь с ней. — Розин достает из письменного стола вчетверо сложенный газетный лист.
— «Трибуна»? Как она попала к вам? Откуда? Вы знаете голландский?
— Это давняя история. За революционную деятельность царское правительство осудило меня на много лет тюремного заключения. Я сидел в тюрьме в Риге. Международная организация Красного Креста, в которую входили и голландские товарищи, помогала политзаключенным. Нам передавали деньги, а порой удавалось переправить книги, письма. Так я познакомился с произведениями Роланд-Гольст. По ее книгам и нескольким письмам я учился голландскому языку, — рассказывает Розин. — После освобождения я не прекратил связь с голландскими товарищами и до сих пор поддерживаю ее. Они прислали мне «Трибуну» с вашей статьей о рабочем движении в Америке. А потом по моей просьбе товарищи из редакции дали мне ваш теперешний адрес. Так мы и встретились.
Два социалиста — голландский и латвийский — в Бостоне обсуждают планы и дела Лиги социалистической пропаганды Америки.
Они еще не знают, что в далеком Берне Ленин прочитал текст первого воззвания лиги и немедленно отозвался на него:
«Дорогие товарищи!
Мы очень обрадовались, получив вашу листовку. Ваше обращение к членам социалистической партии с призывом бороться за новый Интернационал, за подлинный революционный социализм, которому учили Маркс и Энгельс, против оппортунизма, в особенности против тех, кто стоит за участие рабочего класса в оборонительной войне, полностью соответствует позиции, которую наша партия (Российская социал-демократическая рабочая партия, Центральный Комитет) заняла с самого начала этой войны и которую она всегда занимала на протяжении более 10 лет.
Мы шлем вам самые искренние приветы и наилучшие пожелания успеха в нашей борьбе за истинный интернационализм…
Мы соглашаемся с вами, что мы должны быть против цеховых союзов и за промышленные союзы, т. е. за крупные, централизованные профсоюзы и за наиболее деятельное участие всех членов партии в экономической борьбе и во всех профсоюзных и кооперативных организациях рабочего класса…
Мы всецело сочувствуем вам, когда при политическом выступлении вы требуете «массового выступления» рабочих…
Мы вполне согласны с вашей критикой старого Интернационала…
В заключение я еще раз повторяю наилучшие приветы и пожелания вашей Лиге. Мы были бы очень рады и далее получать от вас информацию и соединить нашу борьбу против оппортунизма за истинный интернационализм.
Ваш Н. Ленин».[1]
Это письмо, написанное и отправленное Лениным сразу после получения Обращения лиги, так и не дошло до адресата. Себальд узнал о нем лишь много лет спустя. Но борьба за истинный интернационализм, к которой призывал Ленин, лежит в основе работы лиги.
Интернационализм. Это слово часто звучит по воскресеньям в небольшом доме Рутгерсов в Манхэттен-Биче, где собираются члены организационного комитета лиги. Здесь создается ее новый Манифест, принимается решение о создании ее еженедельника «Интэрнэшионэлист», обсуждается каждодневная работа.
А когда дела закончены и люди устало замолкают, Себальд быстро вскакивает:
— Отдыхать, товарищи! Кто не умеет отдыхать, не умеет и работать. Ян, Вим, пошли с нами, — зовет он сыновей.