Склонил перед ней голову: в литературный институт ходить не надо.
– Может, подрочишь мне, редактор?
Она прыснула и ушла. На оставшиеся пятнадцать серий у меня ушло всего несколько часов. Я научился читать серии по диагонали, сразу вычленяя суть. Это были самые легкие деньги в моей жизни. Однако я сказал себе: стой. Через три месяца нужно перестать делать эту работу. Иначе испортится стиль.
Если дело касается стиля, нужно немного рассказать про Лема, моего друга Дмитрия Лемешева. Он единственный, кто стал профессиональным сценаристом из моих пацанов, как я уже говорил. Сперва мы писали вместе. Лем сочинял, а я расписывал. Приехал он из Беларуси, мама его была мэром Толочина, совсем маленького города. Первое техническое высшее образование он получил в Новополоцке. Лем был звездой института, актером, остроумным провинциальным соблазнителем, играл в КВН. Мы недоумевали, когда он в разгар пьянки отправлялся в комнату и принимался пересматривать свои институтские видеозаписи.
Со временем я стал понимать, что так он успокаивает свой мозг. Нет ничего более отупляющего, чем пересматривать лучшие видео со своим участием, перечитывать свои рассказы или еще как-то переживать свои удачные творческие моменты. Вместе с алкоголем это действует как массаж для мозга. Лем успокаивал себя, чтобы лечь спать и с утра подскочить, принять душ, сделать зарядку и дальше идти к своей цели. Лем в редкие вечера безделья (ведь еще надо было зарабатывать на учебу) усыплял себя лестью, чтобы лучше высыпаться перед прыжком в будущее. А цель его была до боли проста и глупа: перетрахать всех славных девчат и стать крутым и востребованным сценаристом.
Идей у Лема было много. Мы с ним успели пописать передачи для телевизора, например, продали пару серий «Часа суда» – шоу с фиктивными разбирательствами, а для души даже написали короткометражку, высмеивающую кинематографическую богему. Лема любили в мастерской Юрия Арабова, хвалили как самого трудолюбивого и вообще душу группы. Он получал больше комплиментов от мастеров, чем Михаил Енотов и Сигита, вместе взятые. Помню, как я сидел с черновиком у него в комнате, делал пометки, а Лем фонтанировал – мне нужно было только отделять бред и подбирать ценное. Один или два вечера на черновик, потом один или два вечера, чтобы расписать – последнее делал я сам, без Лема. Было понятно, что мы отличная команда и сможем в течение нескольких лет начать зарабатывать хорошие деньги в этой профессии.
Я придумывал себе отговорки, боялся. Лем верил в структуру, в драматургию. Послушно следовал правилам, которые Арабов показывал своим студентам на примере разных классических фильмов. Сцене нужно решение, персонажу – маркировка, истории – жанр и формула. Энергичный карьерист, ночами Лем работал в ресторане, днем ходил на учебу, а вечером писал учебные этюды, полнометражные сценарии в разных жанрах, синопсисы сериалов и шоу.
Мне не о чем было писать, я не хотел учиться сочинять, не хотел быть профи, не хотел расходовать свою энергию раньше времени. Знал, что из меня вырастет ограниченное количество работ: только один первый роман, только один первый полный метр, только одна первая пьеса, только одна первая повесть и хороший рассказ или стих – лишь один на определенное жизненное открытие. Каждый первый текст может оказаться последним. Поэтому я выполнял учебные упражнения, и часто с огромным удовольствием, но не мог писать на продажу. Чтобы найти своего персонажа, мне нужно было сначала пережить описываемое в этюде. Нужно было пощупать предмет, чтобы открыть свою метафору, нужно было детально изучить свою версию ада. Легче было сочинить теорию и не подчиниться, чем стать барыгой. Нужно было обойти землю и найти верные слова.
Лем скоро начнет зарабатывать на сценариях, а я буду работать руками. Как мне кажется, он так и не научится хорошо писать.
Мне давали роли в студенческих фильмах. Той осенью я снялся у студентки Алексея Учителя Саши Лихачевой. Хорошая интеллигентная девушка, мы подружились, хотя, как мне казалось, ей не хватало огня в работе. Фильм в итоге не получился, как это обычно и бывало, но мы начали общаться. Один раз я встретил ее в столовой, с ней была одногруппница Женя.
– Жека, напиши мне сценарий, – сказала мне Саша Лихачева.
Она сказала, что прочитала мои рассказы и мы можем сработаться. Я обрадовался, потом застеснялся, потом вспомнил Данияра и чем всегда кончаются такие планы. Ее подруга Женя смотрела на меня молча. Меня это и нервировало, и распаляло: взгляд Жени пронизывал насквозь, хотя ничем кроме формальных приветствий вслух мы не обменялись. Я сказал, что очень хочу написать сценарий под себя, чтобы дебютировать как молодой суперталант, актер и сценарист. Это будет фильм про человека, который приходит провериться на венерические болезни, но его сталкивают в люк в стене. Человек оказывается заключенным в лаборатории, что-то между тюрьмой и психушкой, где над ним проводят опыты: заставляют каждый день пить разные таблетки и заниматься сексом с красивыми и не очень девушками.