– Гарсон, это было необходимостью. – Мне никогда не доводилось испытать то, что ощущал сейчас Гарсон. И мне бы не хотелось ощутить это. Пускай Селиванов, очевидно, сошел с ума, но он оставался человеком, жизнь которого окончилась по воле Гарсона.
– Пускай так. Но теперь-то все кончено. Ничего не остается делать, Алекс! Только умереть так, чтобы не мучиться. Не поеду я с тобой на Ио, малыш.
– Что?!
Но, я слишком медленно осознал что собирается сделать Гарсон и был просто не в состоянии что-то сделать. Внезапно Гарсон резко рванулся в сторону от меня и сорвал крепление шлема. Он хотел скинуть его с головы, но не успел, он на секунду замер в стоячем положении с руками у шлема, а потом закачался и упал на живот.
– Гарсон!?
Я слишком хорошо знал, что он мертв, но почему-то упорно не хотел в это верить. Я потряс его тело, но оно уже было бездыханным и затвердевшим. Космос убивает меньше чем за секунду, здесь нет шансов на спасение. От отчаяния я схватился за шлем. Господи! Гарсон умер, на базе остались только я, Перес и Бернар, и последний вероятно не выживет. Что же теперь делать? Для меня одного, всего этого слишком много. И я вдруг ощутил рукой, что лежала на шлеме, защелку крепившую шлем к скафандру. На секунду я согласился с тем, что это, в принципе, неплохой выход. Но тут же одернул руки от шлема, чтобы избежать соблазна идти по легкому пути.
Но что же теперь делать? Голова не варит, кажется, сейчас меня вырвет. Меня замутило еще сильнее, теперь то, что я видел, стало вместо слишком четкого, наоборот очень мутным. Нет, даже не так, я просто очень долго фокусировался на предметах. Целую секунду я видел их нечетко и только потом объект становился различим. Я сделал неловкий шаг, к краю холма. Как вдруг Гарсон зашевелился.
– Что же ты наделал, Алекс? – сказало тело Гарсона, ворочавшееся на льду и силящееся неловко встать.
– Что?
Если я скажу что испугался, то совру. Я пребывал в настолько высокой степени испуга что, отпрыгивая от ворочающегося трупа, толкнулся ногой, которой не было. Мне повезло в том, что я при этом не упал. Ибо падение в таком скафандре неминуемо окончилось бы для меня трагедией.
– Алекс, зачем ты делаешь это с нами? – Труп Гарсона продолжал вертеться на льду.
– Гарсон, я не понимаю?
– Почему ты заставляешь нас делать это?
Я никак не мог понять, что происходит. И тут вдруг мир вокруг меня замер. Гарсон, уже успевший встать на четвереньки, замер в такой позе. Мне показалось, что сами звезды, безмятежные в своей сути, будто перестали мерцать на черном небе.
– Хватит, я вынужден это прекратить! – голос раздался у меня из-за спины.
Я резко обернулся, чуть при этом, не потеряв равновесие, и увидел его. Рыжий! Он стоял рядом со мной на холме. Он был одет только в костюм, как обычно. Он выглядел в точности так, как выглядел в тот день, когда я встретил его в первый раз в яме. Только теперь он смотрел на меня не своим фирменным надменным взглядом, а с некоторой заботой.
– Ты?
– Это перебор. Ты же волен создавать. Ты можешь сам выбирать путь. Со временем ты научишься создавать что-то нейтральное, но сейчас ты перегнул.
– Перегнул? – сказал я, смотря на замерший на четвереньках труп Гарсона.
– Да. В первый раз ты создал все таким, чтобы все складывалось в твою пользу. А теперь ты словно качнул маятник в другую сторону, и получилось вот это. Слишком мрачно. Они ведь люди, Алекс. Они чувствуют. Мир создаешь ты, но для них это единственная реальность.
– Я не понимаю.
– Давай попробуем еще раз. Может в этот раз получиться лучше. Может стоит поменять обстановку? Возьми что-то другое.
– Другое?
– Леш, нет! – вдруг прямо за спиной Рыжего откуда-то послышался голос Риты. Я не видел ее, но был абсолютно уверен в том, что это ее голос.