Откинулся на спинку. Инна зажмурилась, уснула. Ириска щебетала на ухо последние вести.
Капитан полицейской стражи Кабанисов тряс толстыми брылями щек, фырчал не хуже бульдога и обещал. Много и всякого, и все для террористов. Дальше я не слушал, новостей с фронта в этот раз не завезли.
Дома — как обычно.
Проверил телефон. Старая барабанная трубка оказалась способна на многое. Например, сохранить на автоответчике несколько звонков от представителей благородных родов. Теперь предлагали не помощь — покровительство. Банкиры обещали кредит под малые проценты. Риелторы, словно с ними в сговоре, обещали подобрать недорогое место под семейный особняк.
Вербицкие оказались неторопливы, звонили последними. Будто знали, что не отвечу. Не предлагали ничего, но явственно намекнули, что ждут на балу. Отказ равен оскорблению. Умудрились не сказать прямо, но я понял. Лучше не играть сейчас против них. Еще раз попытался дозвониться до Бейки — гоготом злых бесов звучали бесполезные гудки.
Инну положил на диван. Сходил в ее святая святых — личную комнату. Девчачья, больше сказать нечего. Плюшевые мишки, пластиковые улыбчивые куклы. Невскрытая банка газировки, судя по дате, просроченная. Хранит как память? Настольная горбатая лампа с часами, чуть приподнятые жалюзи на окне. Стол завален учебниками. Вспомнил, что она сегодня не пошла в школу. Из-за моей просьбы? Не посмела отказать? Не знаю… Личный дневник, разрисованный щенятами и пингвинами, лез в глаза, манил глянуть под обложку.
Буду выше этого, пусть ее тайны остаются с ней, даже если зовет меня хозяином.
Разобрал кровать — постельное белье в цветочек. Пахло стиральным кондиционером.
Еще раз проверил состояние Инны Ириской — просто устала, просто спит. Завтра будет как огурчик. Надеюсь только, что не зеленой и в крапинку…
— Какая милая картина.
Чужой, острый взгляд. Еще не обернулся, но уже чувствовал, у говорившей в руках ствол. Палец на спусковом крюке.
Аккуратно положил Инну, спросил у Ириски, что за хурма. Разве она не должна была предупредить? ИИ-ассистентке оправдаться нечем. Если бы хотели убить, стреляли бы на поражение. Значит, будем говорить. Может быть, даже на языке кулака.
— Ты в курсе, что я ружемант и могу сломать погремушку в твоих руках?
На кончиках пальцев приготовил ружеклятье.
Незнакомка за спиной усмехнулась, приказала медленно обернуться. Шелковистый пряничный цвет волос, раскосые глаза. Красивая улыбка на круглом лице.
— Предложишь гостье чаю?
— Таких гостей — за сиськи да в музей.
— Острослов. Что ты за гусь такой, Потапов?
— У меня те же вопросы к тебе.
Она меня будто не слышала, гнула свою линию.
— Пинаешь благородных, спасаешься от поездов. Ныряешь в рай девственника на целый месяц! И оттуда возвращаешься героем. Пока только с одной медалью, но далеко ли до второй?
Стояла она ровно, твердо. Пистолет держала небрежно, но это обман — «погремушкой» она умеет пользоваться не хуже меня. Если не лучше.
— А теперь здесь! Любой бы на твоем месте принял дары, что предлагает судьба, а тебе мало. Вчера награждение, сегодня спасение дочери Вербицких. Завтра спасешь императора от засады царенатцев?
— Очень может быть.
Ириска покачала головой — ни имени, ни класса, ни уровня. Девчонка-икс, дама из ниоткуда… Она заметила мой взгляд, игриво погрозила пальцем.
— О, нет-нет-нет, даже не вздумай нападать на меня, Максимчик. Мне далеко до мощи Вита Скарлуччи: не руку вырвешь, а напополам переломишь. Но у хвостатой станет на пару отверстий больше.
— Я ружемант.
— Звучит как угроза. Я знаю, что ты можешь сделать. Не волнуйся, я полна своих сюрпризов. Может, лучше вместо того чтобы драться — чай?
Я зашагал на кухню под прицелом ее глаз. Кажется, она удивилась: ждала чего-то иного.
— Выбрал чай? Умный мальчик.
— Так кто ты такая?
— Это знание принесет тебе мало радости, но многие печали. Многим, знавшим мое имя, не было и двадцати. И уже никогда не станет.
— Люблю риск.
На кухне светло. Брошенный на стуле фартук, на столе — надкусанное яблоко. Так было, когда мы пришли, или незнакомка «похозяйничала» только сейчас?
Воздух наполнился ароматом чая. Чувствовал себя не в своей тарелке — пью чай с девчонкой. Под дулом пистолета. Таких свиданий у меня еще не было.
— В левом правом, на полке. Пряники.
Точно пришла давно.
— Ты занятой человек, Максим. Второй день дома, а уже в разъездах. И если бы по ночным клубам…
— Чего ты хочешь?
В моем голосе сквозила сплошная усталость.
Незнакомка выдохнула, положила пистолет на стол. Счел бы за беспечность, если бы не знал: дерни я рукой — и тут же окажусь на прицеле. Не этого, так другого…
Она вновь разочарована.
— Чего я хочу, Максим? Многое. Денег, квартиру, машину. Узнать, каких размеров твой член…
— Для этого не обязательно вламываться в мою квартиру. Можно познакомиться на улице.
— Можно, но будет скучно. А мне рассказывали, ты любишь веселых девчонок. Некто… Макмамбетов…
— Орк?
Тут же вспомнил наш с ним утренний разговор: он же обещал мне подогнать специалиста по печатям. Если так, то вот это сервис! Прямо на дом!
На стол легли поблескивающие сталью наручники, улыбка сползла с моего лица.
— Максимка, какой же ты дурак. Скажи, что делает печать?
— Не дает колдо…
Понял, в чем дело, она подтвердила, кивнула. Выудила из кармана корешок официального документа в плотном чехле, чувствовался прятавшийся под кожей значок. Проверять не стал, догадывался, что увижу. Отдел по особым делам — далее везде.
— Тебе повезло. Ни одно из твоих художеств не попало на камеру.
— Откуда же вы тогда знаете?
Вздыхает, качает головой. Права, глупее вопроса не придумать.
— Потапов-Потапов… Ну раз уж тебе так жаждалось узнать имя — Кэлисса Горшкова. Отдел по борьбе с магическими правонарушениями. Будем знакомы.
И протянула мне руку…
Глава 6
Я разлил кипяток в кружки, швырнул по пакетику чая в стаканы. Отхлебнул.
— Арестуете?
— Ну если бы ты решил быть сегодня плохим мальчиком — пришлось бы. А ты оказался умней, чем я думала.
Вот, значит, к чему были все эти фокусы: просто провоцировала.
— Значит, поможете?
— Этого тоже не говорила. Но за хорошие деньги могла бы. Не вижу смысла брать тебя под арест — куда ты денешься? Стоит только завтрашним утром хмырю с погонами и ушами из-под фуражки не дозвониться в твою дверь, как ты будешь подан во всероссийский поиск. Если не в международный. Слышал про вероятный союз с Китаем?
Отрицательно покачал головой, и без этого дел хватало. Кэлисса помахала рукой.
— Не важно. Суть одна: бежать ты мог бы в Царенат, но ты ружемант. Единственное, чего добьешься этой хитрой подставой, так только того, что твою голову повесят на стену в комнате с итальянским антуражем, а не в наших глубинках. А останься здесь — тебя поймают на должностном преступлении. Нарушение печати, сокращение прошлых заслуг. Рецидив.
— Я спасал дочь Вербицких.
— И они очень будут рады твоему положению. Окажешься в их вечных должниках. Или ты думал, они щедры на благодарность?
Наивностью я точно не отличался.
— Некто… Макмамбетов рассматривает тебя не как новую игрушку, а как будущего партнера. Заинтересован, чтобы ты пошел в гору, а потому валялся в ногах, умоляя помочь.
Представил склонившегося перед Кэлиссой орка — нет, такую картину не могло осилить даже мое воображение. Привирает. Преувеличивает.
— С чего бы?
Она ткнула меня пальцем в нос, словно плюшевого мишку. Усмехнулась.
— Какой же ты все-таки… дурачок, Потапов. Ты же ружемант, а он торговец смертью. Его склады забиты оружием. Хорошим, уникальным и легендарным. Он скупил лучших инженеров и химиков в стране. Поговаривают, у него даже есть охолощенная формула оружейной чумы. Но помимо прочего, он художник. Лучшие стволы выходят только из его рук.