Пришли в себя не сразу, пару мгновений спустя. Взбудораженный ум желал ответов на случившееся. Здравый смысл списывал все на безумие, недосып, усталость, тысячу иных причин. Спросил у Ириски, но та лишь пожала плечами — сама удивлена.
Попытался встать, но тут же оказался на земле. Кулак Бейки врезался в скулу. Видел ее злой и до сего момента, но сейчас один ее взгляд давал понять: шутки кончились.
— Ты что творишь, рядовой? — второго удара не последовало, но офицер замахнулась. Механические руки, словно за хозяйку, шумно выпустили пар, уменьшились в размерах.
Отвечать было нечем.
— Не сориентировался сразу.
— Ты встал как вкопанный! Героя решил из себя играть?
Посмотрел на нее. Глаза на мокром месте. А ведь она правда беспокоится за нас, как за родных. Совесть точила вилку: будет есть за то, что снова смел в ней сомневаться.
Все еще не отвечал, высунулся в проем. Танк больше не двигался. Ната осматривала его, покачала головой — какой бы там ИИ ни стоял, сейчас он мертв.
— За мной, — выдохнула Бейка. — Шевели ножками, Потапов. Помоги тройняшкам. Я во главе.
Сразу дала понять, что мной разочарована. Что ж, у меня будет возможность реабилитироваться.
Глава 2
Огонь разводить не стали, грелись цилиндрами. Модуль «хамелеон» помогал укрыться от вездесущей оптики.
Спал в обнимку с Натой. Тройняшкам обещал лечь с ними на следующую ночь. Едва не потеряв меня в огне скверны, смотрели по-другому. Из героя в их глазах обращался писаной торбой: вот-вот начнут носиться.
У Наты большая шикарная грудь, больше только у Влады. Жаждала рук, ласки, поцелуев, дал ей все, что просила. Уставшая, она уснула прямо на мне.
— Куда? — одна из тройняшек спросила, стоило мне сделать шаг. У них и вправду до нечеловеческого чуткий слух. Вгляделся в темноту, взглядом сверлила Старшенькая.
Расческа, жар теплой воды, аромат чая, камуфляжный плед — не иначе, прислали из дома.
Разделила надвое сахарный крекер, не ест, бережет для сестер.
— Прогуляюсь. А ты чего не спишь? Не устала?
Спрашивать последнее у той, что тащила в одиночку основной боезапас было наглостью. Тут же прикусил язык, девчонка ответила в репертуаре.
— Драки хочешь? Караулю с командующей. Мы тут по очереди. Ещедва часа, и пусть Сано стережет.
Словно в ответ на последнее, близняшка заерзала во сне.
— Держи, — покопался в карманах куртки. Зерновой батончик упал в руки.
— Не ешь, не спишь. Не заболел? — смотрела снизу вверх, но лакомство из пайка приняла.
— Всепонемногу. Я к Бейке.
— Она на тебя зла.
— Знаю. Но поговорить есть о чем.
Старшенькая выдохнула, решив не мешать. Припала глазом к линзе ночного видения на пулемете — врагов не наблюдалось.
Под самый вечер вертолетное звено из трех машин пробурчало винтами над головой. Ракетным беспощадным ударом накрыли опустевший, полуразрушенный склад, спрятавшаяся внутри минометная техника окончила дни под завалами. Сквозь бинокль Бейка видела, что наши выводили шавов. Обескураженные рабы не знали, что делать. Оболваненные, ждали свежих указаний от хозяев, а хозяева все не шли. Смотрел потом и сам, грузили несчастных в автобусы.
Вздрогнул, вспомнив, как выкрашенная в серо-черный «Щука» зависла над нами, возвращаясь с атаки.
Замедлила ход, жало пулемета механически вздрогнуло, уставившись прямо на Фелицию. Снайпер обратилась в каменное изваяние.
Пилот четырехлопастного легкого штурмовика принял нас за диверсионную царенатскую группу.
Держался за «Ареса», задаваясь вопросом: что делать? Стрелять? По своим?
Елена замахала руками, глупо указывая на свои уши: надеялась сказать, что зверолюд.
А все знают, что с зверолюдьми делали в Царенате.
Бейка связалась с пилотом по сети. Не сказала ни слова, общались мысленно, но был уверен, летчик побелел, как мел и поседел. «Щука» умчалась вслед за товарками на крейсерской скорости.
Выбрали ночлег в опустевшем доме на пересечении трассы. Судя по картам, когда-то здесь была улица Веселая.
Бейка решила держаться особняком, забралась на этаж выше.
Скакать по лестнице не было желания, через окно по остаткам водосточной трубы забрался наверх.
Прошел сквозь туалетную комнату. Разрывом снесло перегородки. Фаянсовый трон осколками лежал на колотом плиточном полу.
Щелчок взведенного курка заставил вздрогнуть. Застыл, словно там, перед танком.
— Приказ «отбой» дается для всех, рядовой. Даже если мнишь себя младшим лейтенантом.