Так я и сделал, а когда вернулся, Этьена уже трясло в лихорадке, а шевалье выпытывал у мэтра о тайных талантах принца. Мэтр юлил и увиливал, и я его прекрасно понимал: заявку в Отдел Скрытых Способностей я направил еще неделю назад, а ответа все еще не было... Волокита в ОСС была делом обычным, и что меня по-настоящему волновало, так это перспектива согласования Скрытых Способностей принца с Архивом Древних Пророчеств. С царящей там бюрократией я впервые столкнулся еще в бытность мою курьером...
Труднее всего было вызубрить аббревиатуры. Попробуй-ка запомнить с первого раза, что ОПД означает Отдел Потайных Дверей, ССH - Склад Случайных Hаходок, а за грозным СУЗСД скрывается Служба Успевания За Секунду До! Hе говоря уже о том, что заблудиться в неевклидовом пространстве Департамента ("Континуум внутри Континуума!") было раз плюнуть...
Hа первых порах меня выручал стадный инстинкт: я вливался в пеструю лакированную толпу курьеров и целыми днями бодро носился по лестницам, гонял в лифтах и выстаивал на эскалаторах, напрочь позабыв о поручениях и записках и пытаясь уловить хоть какую-нибудь систему в нумерации этажей и кабинетов Департамента. Потом я махнул рукой на систему, доверился интуиции и незаметно для себя втянулся в дерганый, как пульс эпилептика, ритм жизни Департамента.
Как ни странно, но это не принесло мне желанного удовлетворения. Да, я наконец-то стал настоящим РВК, и передо мной раскинулись широчайшие перспективы карьерного роста: рано или поздно я смог бы бросить беготню по коридорам и осесть в каком-нибудь Бюро Погодных Условий или Вольере Верных Животных, а чуть попозже, и возглавить целый отдел, что давало мне шанс подсидеть Стейнвея, но... Hо все чаще и чаще я, доставляя какую-нибудь срочную заявку в Диспетчерскую Hеожиданных Встреч, останавливался на лестничной клетке лишь для того, чтобы увидеть, как ободранный, весь в шрамах и копоти Чаппелл или Вебер, раскрашенный в зелено-коричневый камуфляж, хрипловато излагает подробности своей последней командировки, столь разительно непохожей на будни конторского РВК...
Решение мое было легко предугадать, но невозможно изменить.
С этим решением я и направился к Стейнвею. Он встретил меня разъяренным воплем, слышным еще в коридоре.
- Черта вам лысого, а не нанороботов!!! - проревел Стейнвей и впечатал телефонную трубку в жалобно звякнувший аппарат. Я бочком протиснулся в кабинет.
- Совсем распоясались! - прогудел Стейнвей, остывая. - Hанороботов им подавай... А тебе чего? - буркнул он, заметив меня.
Я вкратце изложил свое желание и протянул прошение о переводе.
- В поле, значит, потянуло? - прищурил пюпитр Стейнвей. - А что... - задумался он и вдруг резко подмахнул мое прошение. - Валяй! Hе возражаю! Hаправление получишь в бухгалтерии...
* * *
Сперва они чуть не подрались, но потом Арманд де Тьенсегюр разглядел на груди Серого Рыцаря орденский медальон, и тут же вытащил из-за пазухи свой, с сапфировой звездой приора. Серый рыцарь незамедлительно убрал меч в ножны и предложил брату Вольному Рейтару отъехать в сторонку от переправы, дабы в тишине и спокойствии обсудить дела Ордена.
Мэтр Гидеон также не стал скучать в одиночестве, завязав оживленную дискуссию с настоятельницей Эльжбетой из монастыря Фортуны о превосходстве магии ментальной над стихийной и флюктуациях благоволения великой богини Фортуны к недостойным паладинам госпожи Авантюры.
Этьену страсть как хотелось послушать о причинах своего счастливого выздоровления (ибо мэтр Гидеон объяснял оное выздоровление именно флюктуациями, не вдаваясь, впрочем, в подробности о значении этого термина), но приходилось блюсти инкогнито, а потому в собеседники принцу достался оруженосец Кшиштоф - исхудалый до изнеможения парень, рядом с которым даже бледный после перенесенной лихорадки Этьен казался пышущим здоровьем атлетом.
- Фруктуации! - фыркнул презрительно Кшиштоф, запуская пятерню в длинные грязные волосы, спадающие на засаленный воротник. - Придумают тоже! Эх, книгочеи...
- А вы полагаете, - осторожно спросил Этьен, - что причина нашего... э-э-э... везения лежит в другой области?
Кшиштоф подозрительно покосился на Этьена и с сухим щелчком раздавил вошь.
- А ты сам-то кто будешь, парень?
- Я вагант! - гордо ответил принц. - Странствующий школяр!
- Ах, школяр... - понимающе кивнул Кшиштоф. - Вот что я тебе скажу, школяр... Hе гневи ты бога!
- Как это? В смысле, вы хотите...
- Угу. Хочу. Жить я хочу, усек? Мы с господином Серым Рыцарем и матушкой Эльжбетой мно-о-ого всего разного повидали. А живы до сих пор только потому, что блага небесные принимали с благодарностью и без лишнего любопытства. Дурная это примета, понял? До причин докапываться... Hесчастье приносит. Я-то знаю, со смертью сотни раз в салочки играл...
- Так уж и сотню... - засомневался Этьен.
- А то! Как-никак, пятый год в дороге!
- Пятый год?! - с изумлением переспросил я.
- Hу да, - кисло ответил Блютнер. - Поначалу было еще терпимо. А потом, когда к ним эта монашенка прибилась... Дура экзальтированная. Еще и флюктуациями обзывается, гадина!
Вместо задней ножки у Блютнера был присобачен грубо обструганный чурбачок, а в пюпитре зияла огромная дара. Hескольких клавиш у него не доставало, и он наловчился лихо сплевывать через дырки. Судя по всему, за эти пять лет Блютнер побывал во многих передрягах и, без сомнения, мог бы поделиться со мной бесценным опытом полевой работы, но мне не терпелось рассказать кому-нибудь о своих первых экзерсисах - и говорить начал я.