Она потихоньку выбралась из своего убежища и склевала пару десятков гусениц с капусты, покуда незадачливые огородники плясали вокруг Репы. Гусеницы оказались вкусные, но даже сытный обед не в состоянии был утешить Рябу. Она тяжко вздохнула и побрела, не разбирая дороги. Отчаяние овладело бедной птицей, и ей было всё равно — встретится ли какая-нибудь лиса или даже волк. Но мало-помалу она приободрилась — раз уж Мышь сумела вырваться из серой обыденности, то уж умной и одарённой курице сами куриные боги велели.
Очнувшись от раздумий, Ряба обнаружила, что наступила ночь, и перед ней уже не деревня, а огромный мрачный замок. В одном из окошек мерцал огонёк. Курица проскользнула в кошачий лаз и пошла туда, откуда слышалось невнятное бормотание. Вскоре она оказалась в тесной каморке, уставленной какими-то затейливыми прозрачными посудинами. Освещалась каморка единственной свечой; на лавке с самым понурым видом сидели Утка и Заяц, а костлявый старик в чёрном одеянии и железной короне склонился над столом, что-то рассматривая через лупу.
— Ко-ко-ко, — деликатно откашлялась Ряба.
— Ой! — вскрикнул от неожиданности костлявый.
— Звяк! — что-то металлическое упало на пол.
Заяц и Утка оживились и злорадно захихикали.
— Я из тебя суп сварю! — страшно сверкнул глазами незнакомец. — Почему без стука?!
— Ну вот опять угрозы, — возмутилась Ряба, — там открыто было. А чего потерял-то?
— Всё пропало! — костлявый схватился за голову. — Смерть свою потерял, ясно?! Она на конце иглы была, а игла теперь невесть где! Вдруг какой супостат найдёт?! Ладно, если сломает, а то ведь носки свои драные штопать начнёт — вот позорище-то!
— Да ладно, — буркнула Ряба, зорко вгляделась во тьму под столом и немедленно обнаружила большую блестящую иглу. Куриной слепотой она не страдала. Курица осторожно подхватила иголку клювом и подала старикану. — Держи своё сокровище.
— Кощей, — представился тот, явно смягчившись и укладывая иголку на блюдечко с голубой каёмочкой, — колдун.
— Ряба, — вздохнула курица, — непризнанный гений.
Кощей недоверчиво хмыкнул.
— Если ты такой гений, то может подскажешь, как её, — он кивнул на блюдечко с иголкой, — половчей спрятать?
— А как ты обычно это делаешь? — курица вспорхнула на стол принялась неторопливо прохаживаться, то и дело поглядывая на блюдечко.
— Ну, — сказал Кощей, — иголку в яйцо, яйцо в утку, утку в зайца, зайца в сундук, сундук — на дуб где-нибудь в захолустье.
Утка поморщилась.
— Ну вот опять! — она страдальчески закатила глаза.
— Чё ноешь, жирная! — возмутился Заяц и дал Утке такого пинка, что та свалилась с лавки. — А мне каково?! Добро бы яйцо — а то ведь целую утку, да ещё такую жирную! И потом в сундуке сидеть! А у меня может эта… клаустрофобия!
— Кто жирный? — закрякала Утка. — Это я жирная?!!
Она схватила Зайца за куцый хвост и стащила на пол. Под лавкой завязалась потасовка.
— Цыц! — рявкнул Кощей. — Каждый раз такая история. Потом придёт какой-нибудь Иван-дурак, всё порушит и опять помирай. День сурка какой-то.
— У обычного яйца слишком хрупкая скорлупа, — с умным видом сказала Ряба, — бьётся легко.
— Есть другие предложения? — уныло сказал Кощей и махнул рукой.
— Снесу я тебе яичко не простое, а золотое! — речитативом завела курица заученный текст, но потом сбилась и сказала попросту. — Короче, шеф. Баба била-била — не разбила, дед бил-бил — не разбил! Прочный контейнер, прочнее не бывает.
— Давай! — оживился Кощей.
— А как иголку туда засунешь? — спросила курица с жадным любопытством.
— Пфф, — фыркнул Кощей, — али я не колдун?!
— Ну-ка, все отвернулись, — скомандовала Ряба и уселась в услужливо поданную Кощеем старую ушанку, — мне надо сосредоточиться.
Курица сидела в импровизированном гнезде, Заяц и Утка вновь умостились на лавке и шушукались, Кощей расположился за лабораторным столом и нервно колотил по столешнице пальцами.
— Готово, — объявила Ряба, выпрыгивая из «гнезда».
Кощей бережно вынул из шапки золотое яйцо.
— Тёпленькое, — с некоторым удивлением сказал он, — тяжёленькое какое…
— Настало время технических испытаний, — объявила Ряба деловито. — Бей.
Кощей зажмурился и осторожно ударил яйцо чайной ложечкой.
— Ну как? — поинтересовался он несмело, боясь открыть глаза.
— Да нормально, — буркнула Ряба, — чего ему сделается?
Кощей открыл глаза и стукнул яйцо как следует. Ложка звякнула и согнулась.