- Если будет нужно, я смогу выступить на суде в качестве свидетеля и рассказать обо всем, что мне известно.
- Это было бы замечательно! – согласилась я. – Когда запланировано твое возвращение?
- Завтра.
- Завтра?! Уже завтра? – Это означало, что у меня совсем мало времени. Успею ли я еще раз поговорить с Троттлом? Могу ли я надеяться на то, что в этот раз он меня поймет?
Я нашла его в комнате лежащим ничком на кровати. Присев рядом, я погладила его по спине.
- Троттл… - позвала я его.
Он не ответил. Я позвала его снова, но он опять не ответил. Я разделась и легла рядом с ним, глядя в потолок.
- Прости меня, Троттл… Пожалуйста, прости… - прошептала я и тихо заплакала.
Я очень долго ждала, что он скажет хоть слово или жестом даст знать, что слышит меня, но он молчал и не двигался, и тогда, потеряв всякую надежду, я погрузилась в сон.
Утром, когда я проснулась, его уже не было рядом. Я встала, оделась, собрала свои нехитрые пожитки и вышла из комнаты. В гостиной были только Модо и Сильвия. Они ждали меня.
- Ты не передумала? – спросила Сильвия.
Я отрицательно покачала головой и оглянулась по сторонам.
- А где Троттл?
- Он еще утром куда-то уехал, - ответил Модо. – Винни отвезет тебя в штаб.
«Он не проводит меня…» - подумала я с тоской.
Дальше все было словно в тумане: мы прибыли в штаб, там нас встретили Стокер и Карабин и проводили к порталу. Через несколько минут мы уже могли отправиться на Землю. До последнего мгновения я ждала, что он вот-вот появится, но он не пришел.
И вот я снова в лаборатории Лимбургера. Быстро покинув ее, мы с Сильвией отправились каждая в свою сторону.
Я села в автобус и «зайцем» доехала до своей остановки. Добежала до дома, зашла в знакомый подъезд, поднялась на этаж, где осталась моя квартира, и уже почти повернула ключ в замке, как вдруг услышала за спиной громкий голос:
- Роуан Мейфейр! Вы арестованы по обвинению во взломе системы безопасности государственной казны и крупном хищении. Вы можете хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас…
Я закрыла глаза и завела руки за спину, позволив надеть на себя наручники. Это был конец.
========== Эпилог ==========
Зима в этом году выдалась снежная, с легким морозцем. Весь город утопал в сугробах, и коммунальные службы едва справлялись с расчисткой дорог. Автомобилисты сетовали на то, что каждое утро приходится откапывать свои машины, оставленные на улице, из-под толстой снежной шапки. Другие же горожане, кто не был обременен владением собственным автомобилем и обычно передвигался по городу пешком или на метро, радовался такому обильному снегопаду.
- Наконец-то, в этом году у нас будет Белое Рождество! – радостно восклицали они, любуясь из окон своих теплых квартир, как крупные снежные хлопья, кружась в воздухе, опускаются на ветки деревьев, тротуары и шапки прохожих.
До Рождества оставалось несколько часов. Задрав голову вверх и слегка прищурившись, я наслаждалась ощущением того, как снежинки, опускаясь на мои губы, щеки, ресницы, быстро тают, оставляя после себя легкий холодок. Взглянув на часы, я прикинула, что до отправления моего поезда в Детройт оставалось еще около часа, а это значит, можно спокойно посидеть здесь, на ступенях, ведущих к главному входу, подождать, подумать, глядя на прохожих, на проезжавшие мимо машины. Кстати говоря, в этот час в этом оживленном месте возле центрального вокзала было не так уж людно – большинство уже сидело дома, за праздничным столом, готовясь к празднованию Рождества.
Меня же на Рождество ждали в Детройте. Мама настояла на том, чтобы я приехала.
- Нечего тебе сидеть одной в такой день. Мы будем ждать тебя к ужину! – тоном, не терпящим возражений, сказала она и повесила трубку.
Мне ничего не оставалось, как в ту же минуту заказать билет на поезд.
Рядом со мной на ступеньку кто-то присел. Боковым зрением я видела, что он в темно-синей куртке с капюшоном, отороченным мехом и низко надвинутым на глаза – так, что лица не было видно. Я не обратила на него особого внимания. Мало ли кто здесь шатается…
Я смотрела на прохожих, суетливо спешащих кто куда, и думала о том, что еще пару месяцев назад для меня это было непозволительной роскошью – просто выйти и пройтись по улице. Я рисковала вообще больше никогда не узнать, что это такое. Сначала я долго находилась в камере предварительного заключения, пока велось следствие: поиски доказательств, улик, свидетелей. К счастью, Сильвия сразу же заявила о себе и выступила с готовностью дать показания в суде.
Суд меня оправдал, потому что предъявленных сведений оказалось для этого достаточно. Я вышла на свободу и дала себе слово забыть об этом, как о страшном сне.
В качестве благодарности за помощь, я пригласила Сильвию на чашечку кофе. Она пришла не одна, а с маленькой темноглазой девочкой – такой хорошенькой и удивительно похожей на мать. Так я познакомилась с Эмми.
От Сильвии я узнала, что она по-прежнему живет и работает в Чикаго. И по-прежнему одна.
- Ты надеешься еще когда-нибудь встретить Модо? – спросила я.
- Не знаю, - ответила она, вздохнув.
Больше я ничего не спрашивала.
Я снова посмотрела на часы. Оставалось чуть больше четверти часа, и я уже подумала было пойти на перрон и узнать, не началась ли посадка на мой поезд. Да и снегопад усиливался.
Тип в синей куртке все еще сидел рядом. Я покосилась на него и подумала, что он, наверное, такой же одинокий, как и я. Все, у кого есть близкий человек или семья, сейчас с ними, а не сидят и не мерзнут на ступеньках у вокзала.
Неожиданно его рука в белой пушистой варежке с голубыми снежинками протянула мне маленькую корзиночку, в которой были крупные спелые ягоды клубники, которые на фоне мороза и непогоды казались просто каким-то чудом.
Я осторожно взяла одну ягоду, недоверчиво покосившись на угощающего (где он их взял?), и поблагодарила его.
- Пожалуйста, - ответил он, и я едва не подавилась ягодой, которую уже целиком запихала в рот.
Повернувшись, я посмотрела на него. Он все также сидел, опустив голову, спрятав лицо под капюшоном.
- Но как… - пролепетала я, не в силах поверить своим ушам. Нет, я не могла ошибиться! Я бы узнала этот голос из тысячи, из миллиона других голосов!
Протянув руку, я хотела было скинуть с него капюшон, чтобы подтвердить свою догадку, но он резко схватил меня за запястье.
Мы одновременно вскочили на ноги, и стоя, я смогла заглянуть под его капюшон. Так и есть! Рыжие мохнатые щеки, черный бархатистый нос и неизменные очки.
- Троттл… - прошептала я и повторила чуть громче: - Троттл!!!
И тут он обнял меня за талию и чуть приподнял. Я вскинула руки и обвила его шею.
Объявили мой поезд, но разве могла я сейчас думать о какой-то поездке? Сбросив перчатки, я сжала в ладонях его лицо, дотянулась до губ и поцеловала.
- Надеюсь, я не сильно помешал твоим планам? – спросил он, и от звука его красивого, бархатистого голоса я радостно засмеялась.
- Нет! Нет, что ты… - ответила я. – Но откуда ты здесь?
Он улыбнулся и ничего не ответил. В следующее мгновение я услышала рев мотоциклетных моторов. Повернув голову, я увидела их: в таких же куртках с мехом и пушистых варежках, они сидели на хорошо знакомых мне байках и махали руками, а позади них я увидела счастливо улыбающихся Сильвию и Чарли.
- Счастливого Рождества, Роуан! – прокричал мне Винни.
- Счастливого Рождества! – вторил ему Модо.
- Идем. – Троттл поставил меня на ноги и, взявшись за руки, мы побежали к ним.
Байк Троттла стоял здесь же. Он ждал нас. Оседлав его, мой рыжий мышонок крутанул газ и помчался вперед, сквозь снегопад, увозя меня навстречу новым приключениям и бесконечному счастью.