Алексей смял папиросу и подошел к столу.
— Что?
— Давай пойдем в степь. Я хочу с тобой на Ононе рассвет встретить.
— В другой раз… Я сегодня устал.
— Можно и в другой раз… А с Анной ты встречал рассвет?
Катя выжидающе посмотрела на Алексея.
— Ты, может, переменишь пластинку?
— Хорошо. Давай поговорим про безотвальную обработку почвы.
Катя уронила голову на руки, и у нее вздрогнули плечи.
— Перестань, Катя…
— У тебя за всю жизнь ни одного ласкового слова для меня не нашлось, — вытирая слезы, упрекнула Катя.
— Где я тебе их возьму. Своих у меня нет, а занимать не умею.
— Попробую с кем-нибудь роман завести. Может, тогда у тебя найдутся для меня ласковые слова и время сходить на Онон.
Алексей ничего не ответил. Только опустил голову. Катя подошла к нему, запустила пальцы в жесткие волосы.
— Не сердись. Я и сама не знаю, что говорю.
Алексей вышел из балагана. По пади клубился густой туман. Под тяжестью крупной росы клонилась к земле трава. Было прохладно и сыро. Алексей поежился. У костра тетушка Долгор варила завтрак. Маруф Игнатьевич сидел тут же на чурбаке и делал трехрогие вилы. В его бороде курчавились желтоватые стружки.
— А тебе, паря, что не спится? — не отрываясь от работы, спросил Маруф Игнатьевич.
— Попробуй поспи. Потом тетушка Долгор скажет: «Что толку от этих агрономов? Они только спать умеют».
Тетушка Долгор повернулась к Алексею.
— Пошто на старуху наговариваешь, Алеша?
— Я шучу.
Совсем рядом от леса донесся лающий крик гурана «По-о-о! По-о-о!» и глухой стук копыт. Маруф Игнатьевич повернул голову на голос:
— На солонцы приходил. Они тут рядом. Матерый гуран. Вчера я его видел. Хороший бухлер из него будет.
— Не убил, а шкуру продал, — покачала головой тетушка Долгор.
— Куда он денется? Пусть пока пожирует. Как с харчами туго будет, освежуем.
— Алеша, воды принеси, — попросила тетушка Долгор.
Алексей взял ведра и пошел по тропе. У ручья, который протекал посредине пади, с квохтаньем поднялась тетерка, за ней взлетели глухарята и расселись по деревьям за ручьем. «Ранние, — подумал Алексей. — Осенью надо будет выбрать время и побродить здесь с ружьем».
На тропинке показался Ананий. За ним плелись Андрейка, Ганька и еще пятеро парней.
— Вроде где-то глухарка квохтала? — спросил Ананий.
— Выводок спугнул. Вон на деревьях глухарята сидят, — показал Алексей.
У Анания озорно блеснули глаза.
— Ребята, за мной! Глухарят ловить будем.
Ананий перепрыгнул ручей и побрел по густой траве. Парни бросились за ним.
Алексей принес воды. В это время из-за ручья донесся неуверенный разноголосый лай. Маруф Игнатьевне отложил вилы, насторожился.
— Откуда нелегкая принесла собак? Всех коз распугают. И козлят подавят.
— Какие там собаки, — махнула рукой тетушка Долгор. — Ананий чудит. Парней лаять заставил.
Маруф Игнатьевич покачал головой.
— Вот чума ходячая. И не лень ему морочить головы этим дурням?
Вскоре вернулся Ананий с парнями.
— А где глухарята? — спросил Алексей.
— Да парни худо лаяли, распугали, — посмеивался Ананий.
— Это все Ганька, — зашумели парни. — Голос у него писклявый.
Ганька смущенно шмыгнул носом.
— А зачем Андрейка лиственницу скреб руками?
— О, леший, — качала головой тетушка Долгор, — ребят собаками сделал.
— Я за лето на птицах их натаскаю, а осенью на изюбрей с ними охотиться стану.
Маруф Игнатьевич смотрел на обескураженных парней и теребил бороду.
— Вот олухи.
— Поднимайте девчонок, — командовал Ананий. — Да громко не лайте, а то напугаются, будут заикаться. И придется вам потом на заиках жениться.
— Да мы уж встали, — донесся из балагана голос Даримы.
Дарима и еще двое девчонок-десятиклассниц побежали к ручью умываться. Вскоре они вернулись свежие, бодрые.
— Ну, рассказывайте, на новом месте видели во сне женихов? — наступал на девчонок Ананий.
— Мне что-то все Андрейка снился, — блеснула агатовыми глазами Дарима.
— Да он всю ночь возле вашего балагана что-то крутился.
— Да что же ты, милый, не зашел-то?
— Ну вас, — отвернулся Андрейка.
После завтрака Ананий спросил Алексея:
— На чем порешили?
— Вершину пади будем косить вручную. А от Стрелки вниз пустим косилки.
— Меня возьмите вручную косить? — попросилась Дарима.
— Ты уж командуй тракторным отрядом. Да смотри, чтобы парни не баловались.