— Однако гуляй еще сегодня. Завтра к табуну поедем.
Вскоре поднялись ребятишки. Одни поехали пасти овец, другие помогали женщинам по хозяйству.
Гости начали съезжаться в полдень. Первыми приехали Батомунко и Чимит. Дашибал вышел встречать гостей к сэргэ.
— Сайн байна. — Дашибал протянул руку вначале Батомунко, потом Чимит.
— Мэндэ, Мунхэ.
Батомунко тоже был при орденах, Чимит в новом нарядном платье.
— Как доехали? — спросил Дашибал.
— День солнечный, дорога добрая. Хорошо ехали, — ответил Батомунко. — Как твое здоровье?
— Однако коня дикого еще на аркане держу, в седле крепко сижу. Што табунщику надо? В дом проходите, чаевать надо.
— С дороги чашку чая выпить можно.
— Пошто одну чашку? Кто на коне не сидел, тот не мужчина, кто самовар чаю не осилил, тот не забайкалец.
Группами подъезжали чабаны. Вскоре приехали Алексей, Арсалан и Аюша Базаронович. Подошел автобус с самодеятельными артистами Дворца культуры. И на стоянке сразу стало шумно. Женщины во главе с тетушкой Долгор варили, парили, накрывали столы в тени кустов у озера. Мужчины тоже заняты делом: одни размеряли площадку для стрельбы из лука, другие в тени обменивались новостями, третьи — с дороги пили чай.
Арсалан привез свой лук и настраивал его. Алексей пошел искать Баирму. Нашел он ее в доме. Баирма в нарядном цветастом платье, смуглую шею охватывает изумрудное ожерелье. От мочек ушей кисточками свисали золотые серьги, смоляные волосы собраны на затылке в узел.
— И куда я раньше только смотрел? — окинул взглядом Баирму Алексей.
— Что, Алеша? — не поняла Баирма.
— Да ты же настоящая красавица. И зачем я только отдал тебя Дондоку?
Баирма зарделась.
— Не смейся, Алеша.
— Да я правду говорю. Пойдем.
Алексей с Баирмой подошли к автомашине. Алексей достал объемистую коробку и вынул из нее большого косматого медвежонка.
— Это тебе подарок от нас с Арсаланом и Борисом.
— Борька еще не забыл про нас? — беря подарок, спросила Баирма.
— Вчера звонил, просил поздравить тебя с наградой.
— Спасибо, Алеша, когда орден дадут, я что сказать должна?
— Скажи, что это только начало, что ты еще будешь полным кавалером орденов Трудовой Славы.
— О, худой парень. Как перед народом хвастать можно? Я Дондоку скажу, чтобы он из железа катон сделал.
— Это зачем?
— Чтобы не только ветер, но и бульдозер его столкнуть не смог.
— Выше голову, Баирма, как мы хотели на фронт-то убежать?
— Это все Борька баламутил. И ты тоже хорош был. Хотел озеро переплыть да чуть не утонул.
— Это я перед тобой похвалялся.
— Однако врешь, поди?
— Нет, — улыбнулся Алексей. — Честное слово. Мы с Арсаланом тебя к Борьке ревновали. Признайся, любила же ты его?
— Было маленько.
Приехала Нина Васильевна и Шемелин. Шемелин знал всех чабанов, а поэтому был свой среди них. Подходил то к одному, то к другому, расспрашивал о делах. Увидел Батомунко, протянул ему руку.
— Как настроение, товарищ гвардии ефрейтор?
Батомунко встал, руки по швам.
— Боевое, товарищ гвардии полковник!
Оба рассмеялись.
— Послушай, Батомунко, я все тебя хочу спросить: говорят, в молодости ты даже дикого коня, когда ковал, в станок не ставил. А зажимал ногу коня между колен и держал ее, как в тисках, как конь ни брыкался, а ногу выдернуть не мог. Было такое?
— Было, однако.
— Ну а сейчас так сможешь?
— Коня, пожалуй, не удержать. Однако копну сена еще на зарод смогу забросить.
— Ну-у-у, тогда мы с тобой еще повоюем.
Аюша Базаронович всех пригласил на луг, к озеру. Чабаны расселись полукругом на зеленой траве. Подошли Шемелин, Нина Васильевна и Баирма. Баирма, невысокая, хрупкая, первый раз в жизни стояла на виду у всего народа, а поэтому смотрела немного испуганно и смущенно.
Шемелин седой, грузный, со шрамом от виска до уха, окинул собравшихся внимательным взглядом:
— Товарищи, смотрю я на вас, и у меня душа радуется. О подвиге Баирмы Очировой вы все знаете. Она жизни не жалела ради общего дела. И я знаю, все вы, кто здесь сейчас находится, если потребуется, поступите точно так же…
Дорогая Баирма, от всех нас огромное тебе спасибо. Пусть будет светлой и радостной твоя жизнь. А еще огромное спасибо тетушке Долгор и Дашибалу Очирову за то, что они вырастили такую прекрасную дочь.
Шемелин зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР.
— А теперь разрешите мне по поручению областного комитета партии, областного исполнительного комитета депутатов трудящихся вручить Баирме Очировой орден Трудовой Славы третьей степени.