А ночь уже тут как тут. Тенью ползла она из распадков, добралась до скалы, и степь будто провалилась в черную мглу. Баирма встала и побрела вокруг овец. Слипались тяжелые веки. Баирма споткнулась, упала между овцами. Как было хорошо лежать на земле. Верно, снег, но это ничего. Немножко бы вздремнуть, хоть одну минутку.
— Не дури! — прикрикнула она на себя. — Это смерть твоя.
Баирма поднялась. Сколько времени ходила вокруг овец, не помнит. Глянула в степь: огни! Один, три, пять… Не может быть. Мерещится. Баирма потерла глаза: огни цепочкой движутся по пади. Ветер с факелов сбрасывает искры. Это ищут ее. Огни поравнялись со скалой.
— Люди-и-и-и! Сюда-а-а-а! — бросившись к огням закричала Баирма. — Я здесь! Люди-и!
Путь Баирме преградил намет. Утопая в снегу, она пробиралась вперед, к огням, а они сошлись в кучу, на минуту остановились, а потом, вытянувшись цепочкой, стали быстро удаляться. Вскоре их уже не было видно. Баирма побрела назад, к овцам. Падала, вставала и опять брела среди кромешной тьмы.
К утру ветер начал слабеть. Баирма уже кое-как передвигала ноги. «Только бы не упасть», — думала она. Остановилась. С тупым равнодушием посмотрела на сопку. Теперь уж не хватит сил перебраться через нее. Все. Баирма посохом стала писать на снегу: «Сколько могла, держалась. Простите. Не забудьте ребятишек». Она прислонилась к холодной скале и почувствовала, что сейчас упадет.
В это время перед ней вырос всадник. Спрыгнул с лошади. Вроде, Алеша. Его лицо.
— Вот уж и мерещиться стало, — слабеющим голосом проговорила Баирма.
Алексей шагнул к ней.
— Баирма, это я, настоящий.
— Откуда возьмешься? Ты же в городе живешь.
— Да я приехал, у Батомунко на стоянке был. Сейчас доберемся до тепла, и все будет хорошо.
Баирма уже плохо слышала Алексея.
— Дондоку скажи, где я. Мать найди. Пусть ребятишек к себе возьмет.
— Хорошо. Я сейчас же поеду к Дондоку.
Баирма пошатнулась, Алексей подхватил ее на руки.
На стоянке Баирму растерли спиртом, напоили горячим мясным отваром, и Федор повез ее в больницу. А Алексей поехал к Дондоку.
Снегопад прекратился, но все еще дул леденящий ветер. Над белыми сопками низко неслись взлохмаченные облака. Время от времени между ними мутным пятном пробивалось солнце. Возле зародов, в поисках пищи, рылись степные рябчики. Иногда попадались голодные лисы. Увидев всадника, они прятались в распадках.
Алексей ехал по бездорожью, через сопки. И только к концу дня впереди показалось Талое озеро с островками камышей, забитых снегом. На северном берегу его стоял добротный дом под шиферной крышей. Невдалеке белела длинная приземистая кошара. Темной кучей лежал сваленный ветром катон.
Много озер в Приононье. А вот лебеди для гнездовья выбрали это. В юности Алексей часто приезжал сюда полюбоваться птицами. «Интересно, прилетают они теперь сюда или нет?»
Алексей спешился, привязал коня к сэргэ и вошел в дом. В прихожей топилась печь, гулко трещали дрова. В открытую дверь было видно часть горницы. В переднем углу на корточках сидела женщина и крошила в тарелку хлеб. Ей помогали две черноволосые девочки лет четырех-пяти, с красными бантами в коротких косичках. Женщина была в темно-синем спортивном трико. На плечи ее тяжело падали волнистые ковыльные волосы.
— Тетя, а она клюется? — А поиграть с ними можно? — наперебой щебетали девочки.
— Вот растает озеро, и мы их выпустим. Потом придет весна. И полетят наши уточки далеко-далеко на север. И будут там о нас вспоминать.
Алексей где-то уже слышал этот голос. «Анна!» — мелькнуло в сознании.
— А теперь они пусть поедят. — Анна подвинула тарелку. И Алексей в углу увидел диких уток, которые сбились в кучу и пугливо озирались по сторонам.
Алексей кашлянул. Анна оглянулась и встала.
— Алеша?
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Первой опомнилась Анна.
— С Баирмой беда?
— Да нет, — успокоил Алексей. — Нашли мы ее. В село увезли. Ничего страшного. А вы как сюда попали?
— Аюша Базаронович отправил за ребятами присмотреть.
— Дондок где?
— Вторые сутки с коня не слазит. Я уж и за него боюсь.
— А где это уток взяли?
— На озере. Там полынья всю зиму открытой стоит. В ней они и жили. А тут снегом полынью замело. Я их подобрала полуживых. Теперь отошли. А вы раздевайтесь.