Через час от колхозного тока отошло двенадцать автомашин с хлебом. Усталые люди вели усталые автомашины.
Глава 12
Алексей зашел к Аюше Базароновичу.
— Комиссар, что сегодня на планерке не был?
— Директор школы заходил. Проговорили.
— Что за спешные дела у него?
— Понимаешь, Петрович, музей он предлагает создать.
— Так у них же в школе есть музей.
— Другой. Сразу же за школой на пустыре воссоздать старинную казацкую усадьбу, бурятскую стоянку. Многие дети уже не видывали юрты. Неплохо было бы там же построить и колхозный музей. Ведь скоро тебе придется и отвальный плуг выставлять напоказ.
— Черт подери, в этой суете мы даже не замечаем, как и растем. Скажи кто-нибудь сразу после войны, что мне собственными руками юрту в музей ставить придется, я бы не поверил.
— Отслужила свое старушка, пусть идет на покой.
— Если делать это, то надо делать серьезно. Ты архитектора пригласи, посоветуйся. Все до мелочи с директором продумайте. Потом на собрании потолкуем. Думаю, что возражать никто не будет.
— Договорились.
— Ты сейчас куда едешь?
— Во второе звено. Подбросишь?
— Что там?
— Вчера в обед дождик брызнул. Приостановили работу. Через пару часов стали выезжать в поле, а двое трактористов пьяные. В обед собрание проводить буду. Может, вместе поедем?
— Меня к часу на стоянку Батомунко ждут. Сваты должны приехать. Старики обидеться могут. Я на обратном пути заверну в звено.
— Я тебя подожду там.
Алексей с Аюшей Базароновичем сели в машину.
— Давай заглянем на Мертвое поле, — предложил Алексей.
— Отряд из «Сельхозтехники» пришел?
— Сегодня уже третий день работают.
Пересекли село и встали на взгорье.
— Ты слышал, что Анна вчера чуть не погибла? — спросил Аюша Базаронович.
Алексей почувствовал, как у него холодеют пальцы.
— А что там стряслось? — с напускным спокойствием спросил он.
— На косогоре утянуло комбайн под откос. Только случайно не разбилась о каменные плиты.
— Нам с тобой только этого не хватало.
У Мертвого поля Алексей с Аюшей Базароновичем вышли из машины. Отступив метров на двести от Парка героев, вдоль небольших холмов тянулась широкая зеленая полоса. Справа, возле густой высокой зелени, полным ходом шла работа: тракторы подвозили навоз, тут же его разбрасывали и запахивали. Аюша Базаронович вырвал несколько кустов зеленки.
— Помаленьку наступаем на Мертвое поле?
— А ты знаешь, как оно раньше называлось?
— Нет, не слышал.
— Благодатиха. Когда я в детстве слышал это слово, мне представлялась дородная женщина в сарафане и с блинами на блюдце. Но почему с блинами, сам не знаю.
— Наверное, блины любил.
— Кто же их не любит. А поле здесь действительно было благодатным. По этим холмам рос березовый лес. Он защищал падь от ветров. По распадкам било семь ключей. Влаги хватало. Трава и хлеб, как на опаре, росли. Как-то сухая весна была. Стали опаливать луга. Спалили лес, родники исчезли. С этого и начались беды этого поля.
— Выходит, нет больше Мертвого поля?
— Нет, Аюша Базаронович. Благодатиха нас еще не раз отблагодарит. И родники мы ей вернем.
— Это каким же образом?
— На будущий год весной организуем воскресник, все склоны лесом засадим, ну, а лес-то и пробудит родники.
— Все просто.
— Да только не так уж быстро. Лес этот спалили за одно утро, а чтобы вырастить его, потребуются годы. Детей, школьников надо больше к этому делу привлекать, чтобы они умней нас выросли.
Алексей посмотрел на часы.
— Нам с тобой пора.
Алексей завез в звено Аюшу Базароновича, а сам поехал на стоянку Батомунко. Здесь уже были Арсалан и несколько чабанов-соседей. Мужчины сидели у дома и обменивались новостями. Чимит на летней кухне варила баранину. По старинному бурятскому обычаю сваты привозят не только подарки родителям невесты, но и угощение. Обычай обычаем, но горячая пища не повредит.
— Как здоровье, Батомунко ахай? — здороваясь, спросил Алексей.
— Ничего, скриплю помаленьку.
— А кто же с овцами-то там? — кивнул Алексей в сторону озера, за которым паслась отара.
— Максимка. Сегодня воскресенье, не учится.
— Уборку-то хлеба скоро закончите? — спросил один из чабанов.
— К концу дело идет.
— Скорей кончайте. Овец на полях жировать надо.
— Что старики-то о зиме говорят? — присаживаясь на завалинку, поинтересовался Алексей.