— Дельный парень.
— Есть вопрос, Алексей Петрович, — поднял руку Федор.
— Давай.
— Я против назначения в начальники ничего не имею. Но вы мне растолкуйте, что такое начальник плодородия почв и с чем его едят?
— Это вроде колдуна, будешь над полями заклинания шептать, — вместо Алексея ответил Ананий.
— Я серьезно спрашиваю.
— Это будет отряд по вывозке удобрений, — объяснил Алексей.
— Я протестую, — Федор рубанул воздух рукой. Красив он был в эту минуту: высокий, подтянутый, от каждого движения веяло силой, удалью. Все смотрели на Федора. — Алексей Петрович, это же живая насмешка над человеком, — возмущался Федор, а у самого в глазах играли озорные чертики. — Моряк, старшина первой статьи, который под водой проплыл три океана и пять морей. Со мной сам адмирал за руку здоровался. И меня, старого морского волка, направляете, как жука, рыться в навозе. Да это же позор всему морскому флоту. И это еще не все. Вы забыли, что я последний потомок князя Гантимурова. В моих жилах течет голубая кровь. И я требую уважения к себе.
— Князь, не запачкай галстук в навозе! — выкрикнул кто-то.
— Опрятность еще никогда не вредила человечеству, — с достоинством ответил Федор. — Так что извините, Алексей Петрович, на посмешище человечеству я себя не отдам.
— У вас все, Федор Степанович? — с улыбкой спросил Алексей.
— Все, — кивнул Федор и сел.
— Тогда вопрос решен, вы назначены начальником отряда. Завтра, по своему усмотрению, из каждого звена возьмете по человеку и по трактору.
— Вот тебе раз! А как же мы? — зашумели звеньевые.
— А вот так: считайте, что этих людей и этих тракторов у вас никогда не было и не будет. Федор Степанович, утром зайдете ко мне, обговорим детали. И чтобы через два дня отряд работал.
— У меня все, товарищи.
Механизаторы стали расходиться. Когда Анна поравнялась с Алексеем, он ее попросил:
— Задержитесь на минутку.
Анна присела на передний ряд. Когда все вышли, Алексей сел рядом с Анной.
— Как у вас дела в институте?
— Две контрольные еще надо выслать. В конце года поеду сдавать за третий курс.
— Помощь не нужна?
— Нет. Пока сама справляюсь.
— Это хорошо. А мы решили вас назначить начальником семеноводческого отряда.
— Меня? — удивилась Анна.
— Вас.
— Что вы, Алексей Петрович. Или мужики у нас вывелись?
— Мне не мужики нужны, а агрономы. Поля для отряда выделяем у Белого камня. Всего будет посевов две тысячи двести гектаров. И паров около шестисот гектаров. Пшеницы четыреста сорок гектаров. Под нее будем вносить перегной.
— Там паров столько нет.
— Берем сто гектаров у первого звена.
— Игнат Романович не даст. Шуму наделает на всю область.
— Ничего, успокоим. Землю под овес, ячмень и зеленку будем обрабатывать плоскорезами и сеять по стерне.
— А где эти плоскорезы?
— Будут. Через несколько дней поеду закупать.
— Что-то боюсь, Алексей Петрович.
— Отругаю раз, другой — и всю боязнь как рукой снимет. Завтра поедем принимать земли. Решили?
— Можно попробовать.
Алексей с Анной вышли на улицу. Морозный воздух был пропитан запахом талого снега, конского помета и сена. Из-за хребтов, посеребрив крыши домов, на деревню смотрел молодой месяц. От реки доносилась песня, ее грустный напев то усиливался, то затихал.
— Доярки с фермы идут, — прервала молчание Анна.
— Как ни морозит, а весной уже пахнет. Как-то сон я видел. Стоим мы с вами вот здесь и на деревню смотрим. Странное совпадение.
— Сейчас сочинили?
— Зачем бы я сочинял?
— Да как же можно возле любимой жены такие сны смотреть? И не совестно вам?
— В данном случае я ни при чем.
— Мне вниз. Спокойной ночи.
Анна сбежала с пригорка и скрылась между домами. Алексей достал папиросу. Что-то не хотелось идти домой.
Не успела Анна принять отряд, как заботы обступили ее со всех сторон. И с каждым днем их становилось все больше и больше. Семян добрых нет, а репьем отсеешься, не жито и взойдет. Механизаторов с горем пополам подобрала, опять с техникой заело: дали два старых трактора, они в первой же борозде развалятся. Сколько ни воевала, ничего не вышло. Пообещали к севу новые дать. А придут ли они? Алексей говорит, что сеять отряд будет только стерневыми сеялками. А где они? И плоскорезы она в глаза не видела. А людей вначале надо научить на них работать.
В конце дня Анна зашла в контору к Ивану Ивановичу. Он что-то писал.