— Катя, поедемте, у нас отдохнете.
— Спасибо. Я что-то расклеилась. Падаю в постель.
— Что же получается? — развел руками Борис. — Столько лет не виделись. Да меня без вас Марина домой не пустит.
— В другой раз наверстаем. Пусть Катя с Иринкой отдыхают. Завтра дорога еще длинная. А мы спустимся в ресторан.
В ресторане они заняли столик в углу, заказали ужин. Алексей поудобней устроился в кресле, закурил.
— Давай рассказывай, как ты тут живешь.
— Курирую ононскую землю. Мне нужен в помощники агроном. Просил тебя, но ты почему-то отказался. Может, объяснишь мне?
— Ты сколько лет работал агрономом? — спросил Алексей.
— Три года. Ввел полосовой посев. Четырехпольный севооборот, подобрал районированные семена. Урожай с семи центнеров повысил до пятнадцати. Меня взяли в управление. Пришел молодой агроном, полосы под плуг пустил, нарушил севооборот… А тут неурожай. И опять в колхозе кое-как с гектара по пять-шесть центнеров зерна наскребают.
— И тебя совесть не мучает?
— Почему она должна мучить? — удивился Борис.
— Хотя бы потому, что землю на произвол судьбы бросил.
Борис провел пятерней по седой копне волос.
— Я солдат, приказали — поехал.
— А сколько у нас в области земли подвержено ветровой эрозии?
— Пожалуй, тысяч семьсот наберется.
— Вот видишь, семьсот тысяч земель превращаются в пустыню, а ты меня тянешь в контору. Логики нет. Вы и так собрали туда лучших специалистов. Не слишком ли большая роскошь?
— Кто-то же должен руководить?
— Должен. Но место агронома в поле, инженера — в мастерских. Для этого их учили, тем более если эти люди талантливые. Да ладно, об этом потом. В Озерном бываешь?
— Не часто.
— Как там Нина Васильевна?
— За последние годы сильно сдала.
— Арсалан как поживает?
— Толковый инженер из него вышел. Заведует машинно-тракторными мастерскими. А главный инженер — Ванюшка Дорохов.
— Как у тебя с семенами?
— Худо. В прошлом году неурожай по всей области был.
— Поможешь мне достать сортовых семян для семеноводческого отряда?
— Нет в колхозе такого отряда.
— Будет, Борис. Затем и еду.
— Осмотришься, позвони. Что-нибудь придумаем.
Официантка принесла ужин. Борис наполнил рюмки коньяком.
— Попутного ветра тебе, Алеша.
— Спасибо. Закусили.
— Батомунко все работает? — спросил Алексей.
— Крепкий еще старик. Возле его стоянки озерко. Говорят, весной приехали из города два рыбака и спрашивают: «Дед, рыба-то в озере есть?» — «Куда ей деваться?» Весь день мужики прорыбачили, даже гольяна не поймали. Увидели вечером Батомунко и говорят: «Дед, рыбы-то в озере нет». А он им: «Так откуда ей быть-то?»
— Чудит, старый, — смеялся Алексей.
— А Анна Огнева тебя не интересует? — покосился на Алексея Борис.
— Пожалуй, да.
— Вскоре после твоего отъезда ушла от Ванюшки и теперь живет у родителей. На этом моя осведомленность исчерпана. Хотя могу добавить, похорошела. Не завидую тебе, Алеша.
Хорошее место выбрали люди для села Озерное. На крутом берегу Онона в несколько рядов выстроились дома. На взгорье Дом культуры и школа, белеет поселок специалистов. Нижний конец села упирается в речку Урюмку, путь которой через всю степь к Алханайским горам прочертила темная полоска зарослей. В верхнем конце села на пустыре машинно-тракторные мастерские и гараж, а за ними колхозный ток. Из заречья на село, одетые в сосновый лес, смотрят две высокие горы, между которыми пролегла широкая падь Сенная.
Анна заглушила трактор и вышла из гаража. Тишина голубая, как небо. После лязга гусениц она казалась особенной. В кожаной меховой куртке с замками-молниями, шапке и меховых сапожках Анна походила на летчицу. Она вышла за ограду, и ноги к земле пристыли: от села через пустырь к зернотоку шли председатель колхоза Нина Васильевна Дорохова и Алексей. «Да в своем ли я уме? — подумала Анна. — Он же остался в институте на преподавательской работе». Присмотрелась. Он, Алеша. В черном меховом пальто. Руки засунуты в карманы, шагает неторопливо, уверенно.
Нечем дышать стало Анне. Она машинально поправила шапку и пошла к селу. «Что ж теперь будет-то? Совсем рехнулась. Он уж давно забыл, что я есть на белом свете. У него жена, дочь. Зачем я ему нужна?»
В деревне стояла та же тишина. Но по улицам уже начал гулять ветерок. Был он еще робкий, несмелый. Наткнулся на Анну, обдал ее степной свежестью и тут же спрятался. Не успела она сделать и десяти шагов, как ветер опять крутнулся вокруг нее, подхватил прядь волос возле уха и бросил на лоб. Анна заправила волосы под шапку.