В ночной степи было одиноко. Монотонный гул мотора рождал грустные думы. Скоро дом — и там одиночество. Неладно жили Алексей с Катей: она сама по себе, он сам по себе. Не было того невидимого мостика, который связывал бы их. А может, этого мостика и нет, люди придумали его? Попробуй разберись теперь.
Слева замигали огни полевого стана отряда. И Алексей потянулся к этим огням. Ему просто захотелось взглянуть на Анну. Но он поборол в себе это желание. «Дурак же ты, Алешка, — ругал он себя. — Приедешь. А дальше что? На кой шут ты морочишь голову и ей и себе? Любишь. Экая невидаль. Хватился дед, когда уж и мочи нет. Твой поезд давно ушел. А Анна? Что Анна? Она без тебя как-нибудь расхомутается. Ты ей плохой помощник. Так что не валяй дурака. Тебе хочется птичку съесть и на ветку сесть. Чтобы дома миру быть и Анну любить. Такого не бывает».
Алексей представил Анну с другим мужчиной… Он знал, что рано или поздно это произойдет. И ревность сжала сердце.
Свет фар выхватил из темноты мотоцикл, возле которого копошился человек. Алексей подъехал вплотную и вылез из машины. Возле мотоцикла стояла Анна.
— А ты что тут делаешь? — удивился и обрадовался Алексей.
— К отцу на стоянку ездила. Он уже третью неделю глаз дома не показывает. Мать беспокоится. Да вот бензин кончился.
— Это дело поправимое. У меня есть в запасе канистра. В машине ведро и масло достань.
Заправили мотоцикл. У Алексея нашлась и вода — руки вымыть.
— Как у тебя дела? — спросил Алексей.
— Через два дня закончим сеять пшеницу.
— Землю сильно сушит?
— На буграх подсохла. А так влаги много. А ты где потерялся? Я весь день ждала тебя.
— Что-нибудь случилось?
— Случилось, — поправляя волосы, медленно ответила Анна. — Что бы ни делала, все о тебе думаю.
Они стояли друг против друга. Алексей смотрел на Анну и видел только темный блеск глаз.
— Аннушка, а можно тебе вопрос задать?
— Задавай.
— Почему ты от Дорохова ушла? Ведь ты хотела быть ему верной женой.
— Длинная история, Алеша, — горестно вздохнула Анна. — Помнишь ту ночь в Сенной пади? Она-то и решила все. Тогда я еще многого не понимала. Думала, отлюбила тебя, и хватит. И верила, что к Ванюшке привыкну.
Оказалось, любовь-то к тебе только проснулась. И затосковала я. Ванюшку на дух не надо стало. А он права свои предъявил, как-никак муж. И начался кошмар. Что я только не пережила. Мучилась, мучилась да и ушла от него.
Алексей привлек к себе Анну.
— Что же ты мне-то не сообщила?
— Хотела сразу поехать. Потом решила, вот отдохну душой немного, тогда уж. А тут вскоре слух дошел, женился ты. Так вот теперь и живу: от одного берега отчалила, я к другому не пристала.
— Аннушка, Аннушка…
Анна прижалась к груди Алексея, провела рукой по щеке.
— Небритый.
Алексей осторожно тронул губами пальцы Анны. Она трепетно вздрогнула, на миг вся ослабла, потом не сильно, но настойчиво уперлась руками Алексею в грудь и, захлебываясь поцелуями, прошептала:
— Алеша… безумец… опомнись… Не надо, прошу тебя… Твоя я… вся твоя… до капельки… Алеша…
Алексей оттолкнул ее и стоял, точно оглушенный. Анна взяла его за руку.
— Алеша, милый, не сердись, так будет лучше.
Алексей отнял руку и выдохнул распиравший грудь воздух.
— Извини, Аннушка…
Он рывком открыл дверцу автомашины, торопливо заработал мотор, и «газик» рванулся с места.
— Алеша! — крикнула Анна.
Машина нырнула в ложбину, потом на взгорье мигнула красными огнями и исчезла. Наступила тишина, Анна опустилась на землю.
— Что же я наделала?!
Только дома Алексей окончательно пришел в себя. Катя спала. На кухне из крана звонко капала вода. Алексей умылся, выпил стакан молока и прошел в кабинет. Как бы поздно ни возвращался, он всегда просматривал почту. И этой ночью на столе его ждала стопка газет и журналов. Но он даже не взглянул на них, сел и закурил. Так он сидел в кресле, пока не забрезжил рассвет. Потом поднялся и прошел в спальню.
— Ты поел? — спросонок спросила Катя.
— Поел.
Катя повернулась на другой бок и уснула. Алексей лег и отодвинулся подальше.
Первого мая отряд работал. Отметили этот день только праздничным ужином. Тетушка Долгор с Груней напекли блинов, приготовили урмэн[14], нажарили молодой баранины. Но самой большой, радостью для всех был пирог из тайменя. Для такого случая Маруф Игнатьевич рыбачил две ночи.