— Боже! Только не это! Нет! — почти в ужасе прошептал он.
— Да! — снова услышал он.
И ее волшебные губы прижались к его губам.
— Ты — чудо, но я совсем ничего не понимаю, — шептал он.
— И не надо, Макс. — Она впервые назвала его по имени. При звуках собственного имени он вздрогнул. Все происходящее было в высшей степени нереальным. Казалось, что все это происходит во сне и вовсе не с ним, а с кем-то другим. А тот, другой, кого она назвала по имени, не может носить его имя.
— Разве такое возможно? — удивляясь, спрашивал он.
— Наверное, — сомневаясь, отвечала она.
«Ну вот, мама, я низко пала в твоих глазах, — думала Маша, — а вот про свои глаза я еще не решила».
«Если бы кто-то сказал, что со мной может случиться такое, я бы не только ему не поверил, но еще бы пустил в ход кулаки», — подумал Максим, а вслух сказал:
— Знаешь, я не хочу уходить, не хочу расставаться. Давай побудем здесь хотя бы еще немного.
— Мы скоро замерзнем, хотя можно разжечь костер, — соглашаясь, предложила она.
— Костер?
— Да, мы ведь в лесу. Хорошо бы, если бы у… — она на секунду запнулась, но тут же продолжила: — у тебя были спички.
— У меня есть зажигалка.
— Ты куришь? — не зная зачем, спросила она.
— Нет, но вот если ты достанешь сигарету, я поднесу тебе зажигалку.
— Я не достану сигарету, потому что тоже не курю.
«Боже! О какой ерунде мы говорим! — думал Макс. — Произошло нечто невероятное, а мы говорим о сигаретах и спичках!»
— Ты умеешь разжигать костер? — поинтересовался он.
— О, я все умею! — с сожалением вздохнула она. — Для этого нужно просто встать, найти немного веток и поджечь их.
Вставая и поправляя одежду, она неловко задела рукой бусы. Тонкая нить, на которую они были нанизаны, порвалась, но сырые ягоды не соскользнули с нее.
— Ну вот! — вздохнула Маша. — Я порвала бусы.
— Бусы?
— Это не жемчуг и не кораллы, это обыкновенная рябина. Вот, — она протянула ему ягодку, а другую положила себе в рот, — попробуй.
— Горькая…
— Она еще не совсем спелая.
Они пошли собирать ветки, а бусы остались сиротливо лежать на куртке Максима. Скоро у одной из березок горел небольшой костер. Максим поднял бусы и куртку, накинул ее себе на плечи и сел на траву недалеко от костра.
— Садись ко мне на колени, — предложил он Маше.
Бусы, которые он держал в кулаке, мешали ему, поэтому он машинально положил их в карман куртки. Когда Маша села к нему на колени, он крепко обнял ее, прижал к себе, стараясь в своей куртке спрятать их двоих.
— А вот так мы не замерзнем? — шепнул он ей на ушко.
— Так мы не замерзнем, — согласилась она.
Он снова нашел ее губы. Теперь поцелуй был другой.
— От рябины твои губы горчат, — прошептал он.
— Горький поцелуй… — прошептала она.
«Горечь в том, что, не успев встретиться, мы скоро расстанемся, расстанемся, чтобы никогда не встретиться», — думала она, касаясь своей щекой его немного колючей щеки, вдыхая его запах.
«Так бы и сидел здесь всю жизнь. Почему так трудно с ней расстаться? Я знаю ее всего несколько часов, а кажется, что знаю всю жизнь», — думал он, прижимая ее к себе и слыша, как стучит ее сердце.
— А вон и обещанный звездопад, — заметил Макс и показал рукой на падающую звезду.
— Быстро загадай желание! — оживилась Маша.
«У меня есть одно желание: я хочу снова встретиться с тобой», — подумал он, следя взглядом за падающей звездой, а вслух спросил:
— Ты веришь, что звезда исполнит желание?
Задавая этот наивный вопрос, он с улыбкой смотрел ей в глаза.
— Конечно, если желание большое и искреннее, — ответила она вполне серьезно, — это же космос, а не какой-то там Дед Мороз, — пояснила она, посмотрев в начинающее светлеть небо. — Светает. Давай тушить костер.
— А как? У нас же нет воды.
— Ты не знаешь, как мужики в тайге тушат костер? — рассмеялась она. — Я отойду, а ты туши.
Маша отошла на край поляны, где начиналась тропинка, ведущая в поселок. Вскоре они медленно пошли по ней рядом. Они шли рядом, и оба понимали, что идут навстречу разлуке. Она уже незримо стояла между ними и не позволяла им даже взяться за руки.
— Если я завтра не улечу, мы встретимся? — спросил он, страшась этой неопределенности.
— Нет, завтра уеду я. Прощай, Макс! — посмотрев ему в глаза, она грустно улыбнулась.