— А отсюда звезд не видно? — Максим посмотрел в небо.
Ему эта поляна с березами нравилась. Он подошел к одной из березок и сел возле нее, спиной прислонясь к стволу. Затем Максим снял свою куртку и положил рядом с собой, как бы приглашая девушку сесть рядом. Маша зачем-то оглянулась, поправила юбку и села рядом с ним.
— Красиво! — опять сказал он. — И ты красивая. Ты это знаешь?
— Нет, я знаю, что я умная, — как бы с сожалением вздохнула она.
— Почему? — удивился Макс.
— Все говорят об этом уже восемнадцать лет.
«Я старше ее почти на семь лет, а кажется, что мы одногодки», — подумал он.
Они замолчали. Шелестели листвой березы, прокричала какая-то птица. В воздухе пахло травами.
— Почему не слышно птиц, мы ведь почти в лесу? — удивился Макс.
— Птицы, как и люди, с ума сходят весной и в начале лета. Тогда они поют что есть мочи, будто соревнуясь в том, кто кого перепоет, перелюбит.
— А люди «с ума сходят» только весной? — Макса рассмешило ее сравнение.
— Не только, но по статистике — больше, чем в другое время года, своего опыта у меня пока нет. Ну вот, теперь будет красота. — Маша решила сменить тему. — Это называется закат, — с иронией сообщила она и посмотрела на уходящее за гору солнце.
Но она зря иронизировала, потому что такого заката Максиму видеть не доводилось.
Огромный красный шар исчезал за горой, словно прятался за ней. Вот только что они видели его половину, а уже осталась маленькая шапочка на вершине горы, которая тоже вскоре пропала.
— Такое солнце было нарисовано в книжке Чуковского, — улыбнулся Максим.
«Улыбка у него просто обалденная! — заметила про себя Маша, засмотревшись на него. — Мама бы сейчас сделала мне замечание по поводу просторечия. — Вспомнив о матери, Маша вспомнила вечернюю ссору с ней и чем она завершилась. — Я всю жизнь должна анализировать свои слова и свои поступки! Надоело!» — мысленно продолжила она начатый с матерью спор.
— Можно, я тебя поцелую? — очаровательно улыбнувшись, неожиданно спросил он.
Маша смотрела на его губы, видела его улыбку, которая гипнотизировала ее. Она смотрела в его улыбающиеся глаза удивленно и немного испуганно. Макс уже подумал, что она откажет ему, но Маша неожиданно даже для себя кивнула, разрешая. У Максима в этот миг перехватило дыхание, а сердце напомнило о себе громким стуком.
«Никогда я не боялся поцеловать девчонку. Я себя не узнаю. Наверное, это горный воздух виноват», — думал он, завороженно глядя на ее губы.
Максим обнял ее, приблизил свое лицо к лицу девушки. Секунду их губы просто касались друг друга, словно знакомились. Затем Макс поцеловал ее, и она, тихонько охнув, ответила на его поцелуй.
«Это какое-то волшебство. Ее губы — это чудо! Кажется, если я сейчас оторвусь от них, я непременно умру, потому что прервется моя связь с жизнью», — думал Максим.
Не прекращая поцелуя, он нежно и бережно положил ее на спину. Она не закрывала стыдливо глаз, и именно в этих темных широко открытых глазах Макс увидел первые звезды. Он не мог остановиться, никогда прежде поцелуи не будили в нем столько чувств: нежность переполняла его, от волнения кружилась голова, истома разливалась по всему телу.
Маша ни с чем не могла сравнить его поцелуи. Ей казалось, что сердце ее перестало биться, тело перешло в аморфное состояние, а душа легким облачком парит где-то рядом. Чтобы убедиться в том, что она еще вполне материальна, Маша провела рукой по своему бедру и поймала себя на мысли, которая билась в ее мозгу частым-частым пульсом: «По-моему, я в шаге от падения. И мне совсем не хочется останавливать этот процесс. В конце концов, я ведь этого хотела».
Максим наконец смог оторваться от ее губ и лег рядом с ней на спину. Теперь они оба смотрели в звездное небо.
— А небо здесь и правда ближе, а звезды — больше и ярче, — заметил он тихо, будто боясь нарушить установившуюся между ними какую-то космическую связь.
— Я никогда не вру, — так же тихо ответила она.
Словно награждая за честность, Максим снова стал целовать ее. Осмелев, он положил свою руку ей на грудь. От неожиданности Маша еще шире раскрыла глаза, но ничего не сказала.
— Да? — шепотом спросил он, передвинув свою ладонь на ее голый живот.
— Да! — прозвучало в ответ вполне твердо.
— Ты…
— Пожалуйста, ничего не говори, не надо…
Макс опять целовал ее до изнеможения, потери памяти и связи с реальностью. Из-за облака выглянула луна, ее сказочный туманно-желтый свет осветлил густую темноту ночи на их поляне. Максим отчетливо видел лицо девушки, ее глаза. Они звали, манили, затягивали в свою загадочную звездную глубину. И все так и произошло, свершилось по каким-то космическим законам, среди звезд, в невесомости. Макс услышал ее негромкий, какой-то внутренний стон.