Он глянул на жену, а она резала на крошечные кусочки мясо, явно просто для того, чтобы только не встречаться с ним взглядом, ведь ежу понятно, чьи мысли и слова передаёт Алиса.
Часть 2
Часть 2
— Федь, — Лара вошла в ванную, когда муж умывался перед сном, — я Роману Владимировичу в комнате Алиски постелила, ей на диване в зале, а ты со мной. — Конец фразы она произнесла тихо-тихо. Глянула на мужа с ужасом, ожидая ответной реакции. Он посмотрел на неё уничижающе, и ей показалось, что взгляд этот тяжелее бетонной плиты. Подумалось, что сейчас оденется, хлопнет дверью и оставит разбираться с собственными демонами, со свёкром, не имеющим понятия о настоящем состоянии их отношений, и с дочкой, которая в первую очередь с самого утра спросит, где папа. Она от страха даже глаза зажмурила, заранее зная, что он ответит.
— Могла бы и позвонить, я бы на работе остался.
Фёдор резким движением сорвал с вешалки полотенце и начал вытираться, сначала лицо, затем шею и руки. А Лариса смотрела и не могла оторваться. Нет, не был Фёдор эталоном мужской красоты, да и ростом не удался, на полголовы всего выше её. Лицо у него простое, волосы вьющиеся, светлые, что-то между русыми и пепельными. Не нравился он ей внешне, когда они только познакомились, и когда замуж шла — тоже не нравился. Но с лица воды не пить, а в остальном он ей подходил: моложе, мальчишка почти, смотрел на неё, как на богиню, все желания исполнял. Лара думала, что вылепит из него то, что ей нужно, и обеспечит себе ещё более высокий уровень жизни. Парень-то не простой, сын профессорский, родители в Москве. Туда Лара и рвалась. Ну и что, что как муж он её не удовлетворял, зато человек хороший и друг замечательный. А сейчас смотрит на его голый торс, на грудь, покрытую светлыми волосами, и так прижаться хочется, целовать, ощущать под пальцами мышцы, читаемые под кожей, вдыхать его запах… Но, увы, теперь она ему не нужна. Неужели после стольких лет брака, когда кажется, что ничего нового найти в человеке уже невозможно, наконец-то увидела в своём нелюбимом раньше муже того единственного мужчину, которого ждала и искала всю жизнь? Может быть, и так, только поздно — Фёдор не из тех, кто может понять и простить.
— Неудобно как-то было, отец же твой всё-таки, — заискивающе объясняла она. — Федь, ты ж его любишь… Я знаю, что любишь и скучаешь по нему. Да и не поверил бы он, что ты с дежурства на дежурство остался. Федь, я чистое постелила…
Лариса замолчала, не зная, что ещё можно сказать, как убедить собственного мужа лечь с ней в одну постель.
— Ладно, что теперь… — отмахнулся от неё Фёдор. — Пойду пожелаю отцу спокойной ночи, дочку поцелую и приду. Устал я, Лара. Ты ложись, не жди меня.
Он вышел из ванной комнаты, а она осталась. Смыла макияж, приняла душ, феном высушила волосы и красиво уложила — очень хотелось понравиться Фёдору… Когда-то, очень давно, ему нравилось перебирать её волосы. Сейчас хотелось, чтобы он вспомнил, хотя бы просто вспомнил, что когда-то любил её. Она вошла в спальню, достала из шкафа ночнушку нежно-сиреневого цвета, выгодно подчёркивающую фигуру, надела, покрутилась перед зеркалом и легла.
Знала, что чем раньше ей удастся закрыть глаза и погрузиться в сон, тем быстрее пройдёт эта ночь, но не спалось. Время тянулось медленно. Лариса ждала, ждала и ждала, но Фёдор так и не вошёл в спальню.
А потом она услышала хлопок входной двери и звук поворачивающегося в замке ключа.
Надежды рухнули и разбились — нет, не простит он её, никогда не простит…
Лариса больше не сдерживала слёзы. Рыдала в подушку тихонечко, чтобы не дай бог не разбудить свёкра и дочь. Это её горе, только её. Лишь она одна виновата в таком отношении к себе.
Если бы она знала, если бы хотя бы могла предположить, что всё так выйдет, что тот мальчишка, каким ей казался Фёдор тогда, будет её единственной большой любовью, всё было бы иначе…
Утром пришлось врать дочери и свёкру, что Федю ночью вызвали в роддом, потому что была необходима его помощь.
Алиса расстроилась, набычилась и расхотела есть. А Роман Владимирович долго и внимательно наблюдал за невесткой, правда, не сказал ничего, но Лара чувствовала, что от него не укрылись её заплаканные глаза.