— Пойдём сядем. — Фёдор подвёл Юрия к ряду стульев для посетителей, усадил и сел рядом, достал из кармана разовые платочки и протянул Коробову. — Мне десять было, когда погиб отец, мы вместе в машине ехали, он за рулём, а я рядом.
Юрий закрыл глаза, затылком прислонился к стенке и тихо плакал. А Фёдор сжимал его плечо, пытаясь поддержать единственным способом, который был ему сейчас доступен.
За окном занимался рассвет, когда Фёдору позвонила мама.
— Федь, скажи своему другу, что операция прошла успешно, состояние стабильно тяжёлое. Оперировал Толик, он неплохой нейрохирург, Серёжа его хвалил. Антонина Михайловна пока будет в реанимации, я держу руку на пульсе. Твоя задача сейчас позаботиться о её сыне. — Фёдор чувствовал, что мать улыбается.
— Хорошо, мам. Спасибо тебе.
— Спасибо мне скажет Антонина Михайловна. Пока, сын.
Она отключилась, а Фёдор всё никак не мог понять, что за шум слышался фоном при их разговоре. Но сейчас было не до этого, он пересказал всё услышанное Юрию.
— Ну что ж, думаю, делать нам с тобой тут нечего. К маме тебя не пустят, а потому поехали, отвезу тебя домой, — предложил он Коробову.
— Нет, только не домой, — во взгляде Юрия сквозил страх, — давай на работу, хотя врач из меня сегодня никакой.
— Зато на людях. Юр, у нас хороший коллектив, просто будь собой, и тебя поддержат. Поехали.
Уже из отделения, уложив заведующего спать на диване в ординаторской и предварительно вколов ему успокоительное, Фёдор позвонил Даше.
— Прости грешного, но приехать не получилось.
— У нас всё в полном порядке, Фёдор Сергеевич, — её голос звенел колокольчиком, — мы с Лисёнком умылись, позавтракали, идём в школу. У вас чудесная дочь.
— Спасибо, — только и успел сказать Фёдор, и тут в трубке раздался голосок Алиски.
— Папа, папочка, я хорошая, я Дашу слушаюсь. Сегодня можешь не торопиться, она сама заберёт меня со школы, и у нас планы. Мы тебе такой ужин приготовим, закачаешься. Всё, пока-пока, мне некогда.
Сказала и отключилась. Фёдор только плечами пожал, хотел перезвонить Даше, но его вызвали к роженице и начался обычный рабочий день.
Зав отделением проснулся только к обеду.
Когда Фёдор вошёл в ординаторскую, тот уже сидел за своим столом в белом халате и ел суп, принесённый ему старшей сестрой. Фёдор подумал, что тоже голоден и, по-хорошему, надо бы сходить в буфет, пока есть свободная минута.
— Юрий Алексеевич, я в буфет отлучусь, вам что-нибудь взять?
Коробов глянул на него с прищуром.
— А что так официально, Фёдор Сергеевич? Вводные с ночи не изменились. Да, и прости меня за всё.
Фёдор выдохнул.
— Спать хочу. Куплю энергетик да выпечку какую-нибудь. На тебя брать? Последний раз спрашиваю.
— Да, и энергетик, и кофе тоже.
Сегодня работать приходилось за двоих, Юрий ни о чём, кроме состояния матери, думать не мог. А Фёдору даже в голову не пришло его за это осуждать.
Пока спускался по лестнице, ответил на звонок тестя. Тот, даже не поздоровавшись, перешёл к делу.
— Твоя подопечная жива, в сознание пока не приходила. Это по твоему вчерашнему вопросу. А вообще, я на тебя зол, ты не представляешь, как зол. Что ты за мужик такой говённый? Не ожидал я от тебя! Чем тебе Лара не угодила? Как стирать и убирать за тобой все эти годы, так всё тебя устраивало, а теперь что? Стара стала? На молоденьких потянуло? А она тебя ещё защищает. Говорит «не лезь, папа, мы сами всё решили». Как ты мог?!
Фёдор вскипел, но постарался взять себя в руки. Ссориться с тестем, хоть и практически бывшим, сейчас было бессмысленно.
— Спасибо, что согласились оперировать мать Юры. А насчёт остального… Можете думать обо мне всё, что вам хочется.
— То есть ты в своё оправдание ничего не скажешь?
Фёдор остановился, глубоко вдохнул, а потом шумно выдохнул.
— Я должен перед вами оправдываться? В чём?
— Федя, ты не посмеешь развестись! Твои родители знают о том, что ты творишь?
— Анатолий Степанович, я давно совершеннолетний, как и ваша дочь. Указывать мне, как и с кем жить, вы не будете. А сейчас извините, я на работе. И ещё раз спасибо за Коробову.
Фёдор сбросил звонок. Такого от тестя он совсем не ожидал. Но что поделаешь, придётся пережить и это.
В буфете он провёл от силы минут пятнадцать и то лишь потому, что в это время всегда была очередь, но если зайти позже, то выбора вообще не останется. Расплатившись с буфетчицей, сразу поднялся в отделение. Поесть ему не дали, в приёмное поступила беременная с отягощённым акушерским анамнезом, надо было что-то решать, главный потребовал его присутствия.