— Всё хорошо, Дашенька. У нас с твоей мамой всё получилось так, как мы хотели. — А потом предложил: — Пойдём кофе пить.
Она намеревалась остаться, но он настоял. Взял её за руку и повёл в буфет.
Часть 29
Часть 29
Ирина собиралась позвать медсестру, чтобы сделать обезболивающее, поскольку живот болел так, что выть хотелось, но в дверях палаты увидела дочь и своего лечащего врача. Улыбнулась, как смогла, пытаясь поддержать Дашку, чтобы не волновать. Получилось плохо, потому что в глазах дочери читался испуг.
— Всё, увидела маму? — спросил Дашу Фёдор Сергеевич. — Теперь иди в отделение, если что — звони, я буду здесь. — Он дождался, пока за той закрылась дверь, и обратился к Ирине. — Сильно болит?
Она лишь кивнула и прикрыла глаза. Он вышел и вернулся с медсестрой.
— Сейчас отпустит. Сегодня лежим, не встаём. Пить по чуть-чуть, Танечка всё знает. Она будет с вами до утра, а там, надеюсь, переведём в палату. Всё прошло хорошо, миоматозные узлы я убрал полностью, так что мы с вами молодцы. Теперь надо заживать и выздоравливать. За Дашу не беспокойтесь, она поела, я проследил. — Он снова улыбнулся Ирине, а она закрыла глаза, сил не было.
Утром после обхода заведующего реанимацией и ещё какого-то врача, которого она не знала, её действительно перевели в палату. Жизнь продолжалась. Буквально на минуту к ней заглянул зав гинекологией, сказал, что Рябина подойдёт, как только освободится. Почему-то стало грустно. Но ей опять что-то вкололи, и она уснула.
Проснулась с совершенно ясной головой. Рядом была дочь, сидела на стульчике возле кровати и держала её за руку.
— Привет, ребёнок, — произнесла Ирина, глядя в заплаканные глаза дочери. — Волновалась?
— Угу, — ответила Даша и хлюпнула носом.
Но поговорить им было не суждено, так как дверь палаты отворилась и вошла немолодая солидная врач.
— Ирина Дмитриевна, я вам бульон разогрела, давайте пить потихонечку.
Она развернула укутанную в полотенце банку с аппетитно пахнущим бульоном и отлила немного в чашку, протянув Даше.
— Вера Николаевна, спасибо большое! — Ирина увидела, как у Дашки загорелись глаза.
— Выздоравливайте, — обратилась Вера Николаевна к Ирине. — Завтра супчик с курочкой принесу. У вас замечательная дочь, мы все в патологии её очень любим.
Если бы кто знал, как хорошо на душе стало у Ирины от этих слов. Её Дашку любят и уважают. Растила она её одна, но всё получилось, Дашей можно гордиться. Знал бы Дмитрий, какая у него дочь… Но он не знает и не узнает никогда. Так ему и надо! Ирина попыталась прогнать эти мысли. В конце концов, сейчас не время думать об отце дочери. Она всё сделала правильно, скрыв от него факт беременности и рождения ребёнка, а потом просто сказала, что вышла замуж.
Ирина выпила бульон и устала.
Проснулась от голоса своего лечащего врача.
— Даш, сейчас будем маму поднимать. Давно спит?
— Да с час уже, — услышала ответ дочери, открывая глаза.
— Простите, что разбудил, — произнёс Фёдор, — но вам пора вставать, сейчас наденем бандаж, и вперёд. Я помогу.
Путь до туалета и обратно показался каторгой, но, сев отдохнуть на кровать, Ирина почувствовала прилив оптимизма. Глянула на довольное выражение лица своего лечащего врача.
— Спасибо вам, Фёдор Сергеевич. Сколько я должна за бандаж? — спросила, чувствуя, что не хочет знать правду, потому что тратиться на дорогой не собиралась, а тот, что купил Фёдор, был не из дешёвых.
— Будете надевать его лёжа на спине, перед тем как встать с кровати. Носить придётся с полгода. У меня на сегодня всё, увидимся завтра на перевязке, — сказал Рябина, проигнорировав вопрос Ирины.