По воскресеньям в избе-читальне шли занятия для неграмотных. Ася здесь работала уже месяц – вместе с учительницей украинского, Надей, обучала грамоте взрослое население. Народу в хате в тот день набилось полно. Урок уже подходил к концу, когда свист за окном, конский топот, крики заставили собравшихся повскакивать со своих мест. Ася подошла к окну. У сельсовета конные вооруженные мужики в разномастном одеянии вытаскивали на крыльцо тех, кто находился внутри.
– Зеленые, кажись, – обмолвился кто-то. – Щас партийных станут шукать.
Шла потасовка – кто-то размахивал шашкой, истошно кричала женщина.
– Августина Тихоновна, – шепнул ей молодой парень, – задержите всех. Пусть не выходят. Я должен уйти.
Парень был из комитета бедноты. Как с такими расправляются зеленые, она видела своими глазами в Закобякине.
– Попробуйте.
Он выставил раму из окна, выходящего в сад, выбрался наружу и побежал, пригибаясь, за подсолнухами.
Но его заметили – от сельсовета отделились два всадника и, стегая нагайками лошадей, с улюлюканьем и свистом помчались за беглецом. Расправа была короткой – взмах шашки, и окровавленный комитетчик упал.
Всадники развернулись и направились к избе-читальне. Молодежь отпрянула от окон.
– Выходи по одному!
Один за другим люди потянулись к выходу.
Ася выходила вслед за Надей. Молодежь делили на партийных и беспартийных.
– Кто такая? – ткнул в Асю стволом обреза парень в картузе набекрень.
– Учительница.
– Комиссара красного жена! – раздалось сзади из толпы сельчан.
Ася машинально повернулась на голос, но не успела разглядеть, кто кричал.
– Це добре! – крякнул другой всадник, постарше, и показал обрезом на группу сельчан: – К энтим!
Ася оказалась среди партийных, активистов и сельсоветчиков.
В голове стучала одна мысль: только бы баба Ганна спрятала детей! Только бы догадалась!
Основная масса бандитов уже шарила по хатам в поисках съестного, а небольшой отряд, окруживший пленников, ждал указаний главаря.
Главарем, по предположению Аси, был тот самый дюжий мужик с обрезом и в папахе, что показал ей, куда встать. Теперь он гарцевал перед ними:
– И шо же ж с вами зробить, дорогие мои? То ли порубать, – он взмахнул шашкой и со свистом разрубил воздух, – то ли понавешать вдоль дороги? А, хлопцы?
Те дружно заржали.
Он задумался под гогот своих хлопцев, а потом отвернулся и коротко бросил:
– В расход!
В толпе кто-то громко ахнул, заголосили бабы.
Надя нашла Асину руку. Они так и шли, сцепившись пальцами, пока их под дулами обрезов вели за село.
Ася думала о сыне и молилась. Она горячо молилась Богородице, ведь та тоже мать и не допустит, чтобы ребенок остался сиротой. И ей самой, Асе, так жить хочется! Она вдруг это очень остро почувствовала. Такого быть не может – теплая желтая осень, яблоки в саду налились, арбузы на бахчах лежат и тыквы, а людей ведут убивать. И вот сейчас маленький кусочек свинца в один миг сделает с ней то, чего не смогла холера, с чем не справился тиф. Из-за чего? Ради чего? Неужели это возможно?
Надя плакала, парни сзади тихо ругались. Ася молилась.
Их привели в небольшой распадок между лесом и селом. Бандиты спешились. Пленным велено было отойти друг от друга и встать в одну линию.
– Шо ж мы и баб одним разом, чи шо? – спросил молодой бандит, сальным взглядом скользя по Асе и Наде. – Мобуть, попользуемось?
– Бабы, сюда, – согласился другой и приказал отойти.
Женщины не двинулись с места.
«Лучше пусть сразу убивает», – подумала Ася.
– Не слыхали? – грозно повторил первый и замахнулся шашкой. Она просвистела над Асиной головой.
В этот миг Надя вскрикнула, выдернула руку и побежала к лесу. Всадники не торопились. Дали ей отбежать, затем молодой пришпорил коня, тот рванул и в два счета настиг беглянку. Парень спрыгнул, нагнал девушку, повалил в траву. Надя закричала.
Тем временем со стороны леса показалась новая группа всадников. Одетые столь же разномастно и пестро, как и их предшественники, они, пригнувшись, рысью летели к селу.
Бандиты и пленники молча смотрели в их сторону.
– Махновцы, чи шо? – неуверенно пробормотал один из бандитов.
Остальные, не дожидаясь подтверждения его предположению, вскочили в седла и ударили коней. Но было поздно – махновцы, или кто они были на самом деле, – уже увидели соперников, изменили направление и летели теперь прямо на них. Парень, гнавшийся за Надей, вскочил в седло, направил коня к лесу, но не успел уйти – пуля настигла его сразу же. Пленники смотрели, как противники сцепились в схватке. Шашки сверкали, кровь брызгала, стоял мат.